Кровь моя холодна. Холод её лютей Реки, промерзшей до дна. (с)
Братья Не в детстве-юношестве.
Джен, ангст.
ТЕКСТЭто известие обрушилось на него, как оползень у подножья горы. Не Минцзюэ замер, не в силах пошевелиться, хоть что-то сделать. Он знал, что однажды это должно было произойти – отец в последние месяцы становился все более раздражительным, все чаще предпочитал одиночество любым нужным делам, или просто уходил из комнат даже посреди разговора.
Но Не Минцзюэ не был готов к этому. Он посмотрел на гонца без какого-либо выражения на лице – просто вскочил на ноги и стоял, глядя куда-то мимо человека.
- Молодой господин! – один из адептов неосторожно подошел к нему – Не Минцзюэ оттолкнул его так, что тот не смог устоять на ногах.
Надо было отдавать приказы. Надо было готовиться к похоронам и изучить причину смерти – точнее, чтобы люди клана сделали это. Хотя причина была на поверхности – если кто-то из клана Не не погибал в бою – то просто убивал себя изнутри – ярость практически сжирала их, не давая возможности ци циркулировать в нормальном режиме.
Ужас встал где-то в груди, застрял там тяжелым камнем – и так и остался. Нельзя было плакать, нельзя было поддаваться панике. Он ведь… теперь глава, получается? Не Минцзюэ на секунду прикрыл глаза. И отдал свой первый приказ, вместе с тем погружаясь в странную погребальную рутину. Не особенно задумываясь, не пытаясь что-то чувствовать. Просто выполнять действия согласно регламенту – хорошо, что на такие случаи были очень четки традиции, в смысл которых уже можно было не погружаться эмоционально.
Спустя пару дней вышла наконец из своих покоев новая госпожа Не. Не Минцзюэ всегда относился к ней с почтительной холодностью – он никогда не осуждал отца за этот выбор, и всегда был неукоснительно вежлив с этой женщиной. Так вежливы с почетными гостями, с важными визитерами – его манеры были безупречны, и, когда отец надолго отлучался на ночную охоту или по делам, Не Минцзюэ делал все ради комфорта и безопасности этой женщины.
Он посмотрел на нее, будто бы впервые. Утонченно-красивая, с плавными, нежными движениями и всегда мягким, будто из туманной дымки, взглядом – она сильно отличалась от матери самого Минцзюэ. Его мать… была рослой, сильной, полной жизни. Она громко говорила, громко смеялась – даже отец, кажется, ее побаивался порой. На ночной охоте, в войне против кланов – она могла легко занять место мужа, прикрыть его спину – и в бою, и в организации атаки.
Нынешняя госпожа Не почти не покидала покоев – только гуляла по саду, слушала пение птиц и любовалась окрестными горами. Не Минцзюэ практически ничего не знал о ней, или их отношениях с отцом – хотя сам отец словно менялся рядом с ней, смотря на нее каждый раз почти завороженно. Эта женщина была так непохожа на женщин клана – стройная, невысокая, гибкая, словно тростник. Адепты шептались, что она совсем поработила нынешнего главу, который был готов выполнять любой ее каприз.
Обычно она была хоть и скромна, но довольно учтива. Сегодня же госпожа Не только кивнула Не Минцзюэ. Она была бледна, как рисовая бумага, а движения ее были еще более медлительны.
Не Миндзюэ не мог сдержать улыбки впервые со дня смерти отца – Хуайсан привычно шел рядом с матерью, будто стараясь спрятаться в тонких шелках одежды. Не Миндзюэ ждал, что тот, как обычно, оторвется от платья матери и подбежит к нему, обнимая своими маленькими ручками. Но вместо этого брат посмотрел на него с каким-то ужасом, скривил лицо и почти вжался в госпожу Не.
Не Миндзюэ не раз видел такое – но ни разу такое отвращение и страх не показывались в отношении него. Ему нравилось гулять с братом, учить его драться на тренировочной сабле, стараясь как можно мягче ударять его во время «боя». Не Хуайсан был довольно умен, даже в свои годы хорошо разбирался в литературе и с удовольствием пересказывал Не Миндзюэ разные истории, на ходу выдумывая свои. Он был слабоват физически – но, по мнению старшего брата, этот вопрос был вполне поправим.
Не Миндзюэ привык видеть его улыбку, привык слышать его тихий смех. То, что он всякий раз обнимает его при встрече, цепляется за руку и уже не выпускает из своей.
Сегодня Не Хуайсан вел себя, будто вместо брата увидел страшное чудовище. Госпожа Не даже не обратила внимания – прошла за свою часть стола и села на подушки, прямая и холодная. Она двигалась и смотрела, будто живой мертвец – Не Миндзюэ нахмурился, глядя на нее. Возможно, она правда любила отца и сейчас была шокирована его гибелью – он старался никогда не вмешиваться в их личную жизнь и не давать своих заключений. Больше его беспокоил Не Хуайсан – тот так и не подошел к нему, сев рядом с матерью. Более того, он старался даже не смотреть на Не Миндзюэ, и явно чувствовал себя неуютно даже со слугами.
Похороны прошли тихо – Не Миндзюэ просто выполнял все положенные ритуалы, произносил заученные слова, заклинал последний раз саблю отца, аккуратно укладывая ее на тело. Никаких лишних эмоций, никаких лишних мыслей.
В этот же вечер он увидел Не Хуайсана – мальчик тихо шел вдоль стены, словно опасаясь быть замеченным. Он был один, без слуг и матери, которая сторожила его, словно пес, охраняющий своего щенка.
- Хуайсан, - Не Миндзюэ беспокоило его изменившееся поведение.
При звуках голоса брата глаза Не Хуайсана сделались просто огромными – в них был виден только ужас, дикий животный ужас, как у загнанной добычи. Он развернулся и тут же побежал в другую сторону – Не Миндзюэ настиг его пару быстрых шагов и прижал к себе.
- Дагэ… - в голосе брата слышались слезы. – Дагэ, не убивай меня! Пожалуйста-пожалуйста! – он схватился обеими ручками за руку брата и тихо, прерывисто вздохнул.
- Что? – Не Миндзюэ обеспокоенно посмотрел на него, развернув к себе лицом, - Что ты такое несешь, Хуайсан?
Мальчишка старательно отводил свой взгляд.
- Мама сказала, что теперь ты нас точно убьешь.
Не Миндзюэ нахмурился.
- Ты – мой брат. Моя кровь. Разве я позволю кому-то причинить тебе вред? Разве есть у меня причины… - Не Миндзюэ начинал раздражаться. – Да я лучше отрублю себе руку, чем позволю причинить тебе вред! – он крепко прижал к себе брата. Надо поговорить с этой женщиной – что она навыдумывала себе, зачем она пугает Хуайсана несусветной чушью? Он и так всего боится, и так сидит с ней днями напролет – зачем настраивать его против самого Миндзюэ.
- Верь мне. Если хоть волос упадет с твоей головы – я зарублю виновника на месте. Я никому – никогда не позволю обращаться с тобой плохо, - Хуайсан недоверчиво смотрел на него, и Не Миндзюэ устало выдохнул. – Ты – моя единственная семья. Единственный, кто есть у меня. Ты думаешь, я хотел бы лишиться и этого? – он решил быть честным с ребенком, сказать, как есть.
Не Хуайсан внимательно посмотрел на него, и положил руку ему на грудь.
- Дагэ… было бы легче, если бы ты мог поплакать немного, - брат выглядел серьезным. Не Миндзюэ усмехнулся и пожал плечами, - Пока не могу, - глупо выдавил он, обняв брата за плечи.
Ночью Не Миндзюэ проснулся от крика слуг. Все же улеглось, ну что там снова. Он выбежал из покоев, накинув на вечерние одежды легкое ханьфу, и попытался сориентироваться. Крики доносились из покоев новой госпожи Не – и навстречу Не Миндзюэ уже бежал перепуганный слуга.
- Тааам! – он махнул рукой, и новый глава клана немедленно побежал за ним.
На полу лежало женское тело – в луже крови и с кинжалом, сжатым в руке плотно – рука уже начинала коченеть, и было видно, как ожесточенно она сжимала оружие в своей руке.
- Где Хуайсан?! – Не Миндзюэ мельком взглянул на тело, вспомнив, что брат редко отходил от матери.
- Где, черт побери?! – он начал скидывать многочисленные ширмы, дорогие одежды и украшения по всей комнате. В углу, зарывшись в какое-то расшитое серебром платье, сидел его брат. Кажется, даже не смея дышать.
Волна ужаса и нежности захлестнула Не Миндзюэ с головой. Он, не думая, подхватил брата на руки, и тот тут же уткнулся ему лицом в грудь, не издавая ни звука.
- Ты не ранен? С тобой все… в порядке? – В порядке, подумал Миндзюэ. Идиотский вопрос – видно, что с ребенком все не в порядке.
- Д… дагэ! – Не Хуайсан хотел сказать что-то еще, вместо этого захлебнувшись рыданиями. Он рыдал горько и безутешно, зарываясь лицом в ткань на плече брата, которая тут же промокла от слез.
Миндзюэ молча гладил его по голове. Еще сегодня обещал защитить его – и вот уже не смог сдержать обещания.
- Разрешите доложить! – один из адептов подошел к теперь уже главе клана. – Она собиралась сначала убить сына, а затем себя. Видимо, передумала после, оставив господина Не Хуайсана в живых.
После этих слов Не Хуайсан завыл почти в голос, руками до боли вцепившись в Не Миндзюэ. Тот отдал пару коротких распоряжений, и понес брата в гостиную.
Там он поил его отварами для успокоения, которые приносили слуги, бесконечно гладил по голове и не выпускал из рук. Вскоре мальчик успокоился и тяжело, нервно уснул прямо на руках Не Миндзюэ, измотанный до последних сил.
Глава ордена Не боялся даже пошевелиться – просто опустил голову на его мягкие темные волосы и замер, не давая кому-нибудь нарушить покой своего брата. Когда же это кончится…
***
- Дагэ… я войду? – спустя три дня Не Хуайсан стоял на пороге его комнаты, тихо вызывая своего брата.
- Конечно, - Не Миндзюэ поднял голову от бумаг, и улыбнулся, глядя на брата. Тот выглядел спокойно и безмятежно, как обычно. Он быстро пришел в себя – Миндзюэ до сих пор помнил эти страшные крики. Сначала смерть отца, потом родная мать, которая сошла с ума и пыталась убить его. Не Миндзюэ переполняло беспокойство и странная, поглощающая все нежность.
- Ты почти не отдыхаешь. Дагэ… прости, прости, что доставил тебе столько проблем, - Не Хуайсан неожиданно поклонился ему.
- Глупости не говори. От тебя у меня меньше всего хлопот. Если бы все себя так вели!
- Дагэ… - он быстро подошел к нему, упал рядом на колени и обнял, попытавшись прижать к себе. – Я тогда чувствовал, что тебе… тоже очень плохо. Что ты… - Какая-то непонятная тоска вдруг сжала сердце Не Миндзюэ. Не хватало еще расплакаться при мальчишке – но именно это, он, кажется, и делал. Глаза жгло нестерпимо, но он не уходил из этих объятий.
Впервые за все эти недели – он смог заплакать, тихо и беззвучно. Было странно и неловко – Не Миндзюэ держал себя в руках с раннего детства.
- Мы ведь родственники. И на… второй ступени по близости ци. Не скрывайся меня, - у Хуайсана прекрасный мягкий голос – интересно, останется ли таким, когда тот повзрослеет? Надо признаться, он был прав – становилось все легче, будто бы этот камень в его груди плавился и вытекал, уходя из его души.
- Я… спасибо тебе, что ты спас меня тогда. Что не захотел избавиться от меня, - Не Хуайсан едва шепчет это, не разнимая объятий, - я… постараюсь так же защищать тебя…
Не Миндзюэ только усмехается и гладит его по голове.
Джен, ангст.
ТЕКСТЭто известие обрушилось на него, как оползень у подножья горы. Не Минцзюэ замер, не в силах пошевелиться, хоть что-то сделать. Он знал, что однажды это должно было произойти – отец в последние месяцы становился все более раздражительным, все чаще предпочитал одиночество любым нужным делам, или просто уходил из комнат даже посреди разговора.
Но Не Минцзюэ не был готов к этому. Он посмотрел на гонца без какого-либо выражения на лице – просто вскочил на ноги и стоял, глядя куда-то мимо человека.
- Молодой господин! – один из адептов неосторожно подошел к нему – Не Минцзюэ оттолкнул его так, что тот не смог устоять на ногах.
Надо было отдавать приказы. Надо было готовиться к похоронам и изучить причину смерти – точнее, чтобы люди клана сделали это. Хотя причина была на поверхности – если кто-то из клана Не не погибал в бою – то просто убивал себя изнутри – ярость практически сжирала их, не давая возможности ци циркулировать в нормальном режиме.
Ужас встал где-то в груди, застрял там тяжелым камнем – и так и остался. Нельзя было плакать, нельзя было поддаваться панике. Он ведь… теперь глава, получается? Не Минцзюэ на секунду прикрыл глаза. И отдал свой первый приказ, вместе с тем погружаясь в странную погребальную рутину. Не особенно задумываясь, не пытаясь что-то чувствовать. Просто выполнять действия согласно регламенту – хорошо, что на такие случаи были очень четки традиции, в смысл которых уже можно было не погружаться эмоционально.
Спустя пару дней вышла наконец из своих покоев новая госпожа Не. Не Минцзюэ всегда относился к ней с почтительной холодностью – он никогда не осуждал отца за этот выбор, и всегда был неукоснительно вежлив с этой женщиной. Так вежливы с почетными гостями, с важными визитерами – его манеры были безупречны, и, когда отец надолго отлучался на ночную охоту или по делам, Не Минцзюэ делал все ради комфорта и безопасности этой женщины.
Он посмотрел на нее, будто бы впервые. Утонченно-красивая, с плавными, нежными движениями и всегда мягким, будто из туманной дымки, взглядом – она сильно отличалась от матери самого Минцзюэ. Его мать… была рослой, сильной, полной жизни. Она громко говорила, громко смеялась – даже отец, кажется, ее побаивался порой. На ночной охоте, в войне против кланов – она могла легко занять место мужа, прикрыть его спину – и в бою, и в организации атаки.
Нынешняя госпожа Не почти не покидала покоев – только гуляла по саду, слушала пение птиц и любовалась окрестными горами. Не Минцзюэ практически ничего не знал о ней, или их отношениях с отцом – хотя сам отец словно менялся рядом с ней, смотря на нее каждый раз почти завороженно. Эта женщина была так непохожа на женщин клана – стройная, невысокая, гибкая, словно тростник. Адепты шептались, что она совсем поработила нынешнего главу, который был готов выполнять любой ее каприз.
Обычно она была хоть и скромна, но довольно учтива. Сегодня же госпожа Не только кивнула Не Минцзюэ. Она была бледна, как рисовая бумага, а движения ее были еще более медлительны.
Не Миндзюэ не мог сдержать улыбки впервые со дня смерти отца – Хуайсан привычно шел рядом с матерью, будто стараясь спрятаться в тонких шелках одежды. Не Миндзюэ ждал, что тот, как обычно, оторвется от платья матери и подбежит к нему, обнимая своими маленькими ручками. Но вместо этого брат посмотрел на него с каким-то ужасом, скривил лицо и почти вжался в госпожу Не.
Не Миндзюэ не раз видел такое – но ни разу такое отвращение и страх не показывались в отношении него. Ему нравилось гулять с братом, учить его драться на тренировочной сабле, стараясь как можно мягче ударять его во время «боя». Не Хуайсан был довольно умен, даже в свои годы хорошо разбирался в литературе и с удовольствием пересказывал Не Миндзюэ разные истории, на ходу выдумывая свои. Он был слабоват физически – но, по мнению старшего брата, этот вопрос был вполне поправим.
Не Миндзюэ привык видеть его улыбку, привык слышать его тихий смех. То, что он всякий раз обнимает его при встрече, цепляется за руку и уже не выпускает из своей.
Сегодня Не Хуайсан вел себя, будто вместо брата увидел страшное чудовище. Госпожа Не даже не обратила внимания – прошла за свою часть стола и села на подушки, прямая и холодная. Она двигалась и смотрела, будто живой мертвец – Не Миндзюэ нахмурился, глядя на нее. Возможно, она правда любила отца и сейчас была шокирована его гибелью – он старался никогда не вмешиваться в их личную жизнь и не давать своих заключений. Больше его беспокоил Не Хуайсан – тот так и не подошел к нему, сев рядом с матерью. Более того, он старался даже не смотреть на Не Миндзюэ, и явно чувствовал себя неуютно даже со слугами.
Похороны прошли тихо – Не Миндзюэ просто выполнял все положенные ритуалы, произносил заученные слова, заклинал последний раз саблю отца, аккуратно укладывая ее на тело. Никаких лишних эмоций, никаких лишних мыслей.
В этот же вечер он увидел Не Хуайсана – мальчик тихо шел вдоль стены, словно опасаясь быть замеченным. Он был один, без слуг и матери, которая сторожила его, словно пес, охраняющий своего щенка.
- Хуайсан, - Не Миндзюэ беспокоило его изменившееся поведение.
При звуках голоса брата глаза Не Хуайсана сделались просто огромными – в них был виден только ужас, дикий животный ужас, как у загнанной добычи. Он развернулся и тут же побежал в другую сторону – Не Миндзюэ настиг его пару быстрых шагов и прижал к себе.
- Дагэ… - в голосе брата слышались слезы. – Дагэ, не убивай меня! Пожалуйста-пожалуйста! – он схватился обеими ручками за руку брата и тихо, прерывисто вздохнул.
- Что? – Не Миндзюэ обеспокоенно посмотрел на него, развернув к себе лицом, - Что ты такое несешь, Хуайсан?
Мальчишка старательно отводил свой взгляд.
- Мама сказала, что теперь ты нас точно убьешь.
Не Миндзюэ нахмурился.
- Ты – мой брат. Моя кровь. Разве я позволю кому-то причинить тебе вред? Разве есть у меня причины… - Не Миндзюэ начинал раздражаться. – Да я лучше отрублю себе руку, чем позволю причинить тебе вред! – он крепко прижал к себе брата. Надо поговорить с этой женщиной – что она навыдумывала себе, зачем она пугает Хуайсана несусветной чушью? Он и так всего боится, и так сидит с ней днями напролет – зачем настраивать его против самого Миндзюэ.
- Верь мне. Если хоть волос упадет с твоей головы – я зарублю виновника на месте. Я никому – никогда не позволю обращаться с тобой плохо, - Хуайсан недоверчиво смотрел на него, и Не Миндзюэ устало выдохнул. – Ты – моя единственная семья. Единственный, кто есть у меня. Ты думаешь, я хотел бы лишиться и этого? – он решил быть честным с ребенком, сказать, как есть.
Не Хуайсан внимательно посмотрел на него, и положил руку ему на грудь.
- Дагэ… было бы легче, если бы ты мог поплакать немного, - брат выглядел серьезным. Не Миндзюэ усмехнулся и пожал плечами, - Пока не могу, - глупо выдавил он, обняв брата за плечи.
Ночью Не Миндзюэ проснулся от крика слуг. Все же улеглось, ну что там снова. Он выбежал из покоев, накинув на вечерние одежды легкое ханьфу, и попытался сориентироваться. Крики доносились из покоев новой госпожи Не – и навстречу Не Миндзюэ уже бежал перепуганный слуга.
- Тааам! – он махнул рукой, и новый глава клана немедленно побежал за ним.
На полу лежало женское тело – в луже крови и с кинжалом, сжатым в руке плотно – рука уже начинала коченеть, и было видно, как ожесточенно она сжимала оружие в своей руке.
- Где Хуайсан?! – Не Миндзюэ мельком взглянул на тело, вспомнив, что брат редко отходил от матери.
- Где, черт побери?! – он начал скидывать многочисленные ширмы, дорогие одежды и украшения по всей комнате. В углу, зарывшись в какое-то расшитое серебром платье, сидел его брат. Кажется, даже не смея дышать.
Волна ужаса и нежности захлестнула Не Миндзюэ с головой. Он, не думая, подхватил брата на руки, и тот тут же уткнулся ему лицом в грудь, не издавая ни звука.
- Ты не ранен? С тобой все… в порядке? – В порядке, подумал Миндзюэ. Идиотский вопрос – видно, что с ребенком все не в порядке.
- Д… дагэ! – Не Хуайсан хотел сказать что-то еще, вместо этого захлебнувшись рыданиями. Он рыдал горько и безутешно, зарываясь лицом в ткань на плече брата, которая тут же промокла от слез.
Миндзюэ молча гладил его по голове. Еще сегодня обещал защитить его – и вот уже не смог сдержать обещания.
- Разрешите доложить! – один из адептов подошел к теперь уже главе клана. – Она собиралась сначала убить сына, а затем себя. Видимо, передумала после, оставив господина Не Хуайсана в живых.
После этих слов Не Хуайсан завыл почти в голос, руками до боли вцепившись в Не Миндзюэ. Тот отдал пару коротких распоряжений, и понес брата в гостиную.
Там он поил его отварами для успокоения, которые приносили слуги, бесконечно гладил по голове и не выпускал из рук. Вскоре мальчик успокоился и тяжело, нервно уснул прямо на руках Не Миндзюэ, измотанный до последних сил.
Глава ордена Не боялся даже пошевелиться – просто опустил голову на его мягкие темные волосы и замер, не давая кому-нибудь нарушить покой своего брата. Когда же это кончится…
***
- Дагэ… я войду? – спустя три дня Не Хуайсан стоял на пороге его комнаты, тихо вызывая своего брата.
- Конечно, - Не Миндзюэ поднял голову от бумаг, и улыбнулся, глядя на брата. Тот выглядел спокойно и безмятежно, как обычно. Он быстро пришел в себя – Миндзюэ до сих пор помнил эти страшные крики. Сначала смерть отца, потом родная мать, которая сошла с ума и пыталась убить его. Не Миндзюэ переполняло беспокойство и странная, поглощающая все нежность.
- Ты почти не отдыхаешь. Дагэ… прости, прости, что доставил тебе столько проблем, - Не Хуайсан неожиданно поклонился ему.
- Глупости не говори. От тебя у меня меньше всего хлопот. Если бы все себя так вели!
- Дагэ… - он быстро подошел к нему, упал рядом на колени и обнял, попытавшись прижать к себе. – Я тогда чувствовал, что тебе… тоже очень плохо. Что ты… - Какая-то непонятная тоска вдруг сжала сердце Не Миндзюэ. Не хватало еще расплакаться при мальчишке – но именно это, он, кажется, и делал. Глаза жгло нестерпимо, но он не уходил из этих объятий.
Впервые за все эти недели – он смог заплакать, тихо и беззвучно. Было странно и неловко – Не Миндзюэ держал себя в руках с раннего детства.
- Мы ведь родственники. И на… второй ступени по близости ци. Не скрывайся меня, - у Хуайсана прекрасный мягкий голос – интересно, останется ли таким, когда тот повзрослеет? Надо признаться, он был прав – становилось все легче, будто бы этот камень в его груди плавился и вытекал, уходя из его души.
- Я… спасибо тебе, что ты спас меня тогда. Что не захотел избавиться от меня, - Не Хуайсан едва шепчет это, не разнимая объятий, - я… постараюсь так же защищать тебя…
Не Миндзюэ только усмехается и гладит его по голове.
@темы: писанина
-
-
15.12.2019 в 12:36-
-
15.12.2019 в 14:50Как-то так я понял.
-
-
15.12.2019 в 14:56-
-
15.12.2019 в 15:12Вот эта инфа, неоднократно ее видел)) *тип пруф*
-
-
15.12.2019 в 15:42-
-
16.12.2019 в 02:45-
-
16.12.2019 в 03:26Roctis Kravei, Спасибо))
Напишу еще, думаю. Но другую стори)
Рейтинг пишется)))