Кровь моя холодна. Холод её лютей Реки, промерзшей до дна. (с)
От Ahotora.
Масамунэ, Кодзюро.
Намек на пейринг, ага.
ТЕКСТ
Масамунэ откладывает в сторону свиток, скучающе смотря на стену.
Глупость. Зачем он верил ему? Чему верил? Что Кодзюро руководит еще что-то, кроме чувства долга? О да, он идеальный вассал – он заботится о наследнике Датэ, как никто, терпит все его странности и выходки. Несмотря на юный возраст, уже считается одним из лучших воинов. Масамунэ ни разу не видел на его лице ничего похожего на отвращение или отторжение. «Просто хорошо контролирует себя», - зло резюмировал он, будучи сильно не в духе. Так или иначе, Кодзюро было наплевать, кому из Датэ служить – он был верен клану. И сейчас, возвращаясь из похода, он пишет письма господину Тэрумунэ, подробно отчитываясь обо всем. И ни одного – самому Масамунэ.
С одной стороны, поход – это не так-то просто, у него наверняка просто нет времени. Да и сам наследник Датэ только учится военному делу. Отец не так давно начал давать ему слово на собраниях, но пока решающее слово – все равно за главой клана. О чем бы отчитывался ему Кодзюро? Но, даже уходя, он не прощался толком, даже слова ему не сказал.
Идиот, почему он вообще подумал, что у Катакуры могут возникнуть какие-то там чувства к нему? Да он не придаст значения, если завтра отец прикажет ему служить Кодзиро. «Ведь он так красив и не по годам умен»! – юный Датэ скрипнул зубами. «И не сторонится людей, вежлив и учтив», - пальцы его выбили дробь на циновке.
«Что я буду делать, если Кодзюро убьют в сражении»? – эта мысль иногда возникала у Масамунэ, неожиданно прерывая ход всех остальных, и он думал об этом, все более накаляя нервное напряжение. Вдруг, уже на подходах к замку его убьют? Люди умирают часто – неважно, будешь ты легендарным воином, прекрасной химе или ребенком – тебя могут убить в любой момент. С идеей собственной смерти Масамунэ почти примирился – самураю не пристало переживать за свою жизнь. Но, всякий раз слишком ярко представляя своего вассала, лежащего убитым на поле боя, юный Датэ почти впадал в панику.
Он откладывает свитки и вскакивает на ноги. Тренировка – лучшее лекарство от таких мыслей. И от нервов тоже. Просто немного поработает над ударами, прямо на площадке в саду. Кодзюро должен вернуться со дня на день – и Датэ пока не решил, как его встретить, да и нужно ли. Если будет надо – сам его разыщет, в конце концов, всем известно, где он.
Масамунэ старательно отрабатывал удары и выпады. Неужели? – он почувствовал, как его сердце предательски забилось сильнее, когда он различил, что от входа идет человек. Он давно отличает Кодзюро – по походке, по одежде, по росту… сделает вид, что очень увлечен. Крайне увлечен своими отработками. Не то, чтобы ему не хотелось подбежать к вассалу, как в детстве, молча уткнуться лицом в его плечо, стоя так долгие несколько секунд, ощущая его тепло. Датэ старательно ударял воздух, следя за острием бокуто.
- Рад видеть вас, мой господин. Похвальное занятие! – Кодзюро подошел совсем близко, учтиво кланяясь. Масамунэ сделал вид, что только что заметил его появление. Катакура совсем не поменялся с их расставания. Масамунэ не покажет ему, как сильно скучал, ни за что.
- А, ты вернулся, - Датэ повернулся к нему, поправляя рукава тренировочной одежды. – Тоже рад встрече, - он вежливо кивнул, почти не глядя на собеседника. – Почему так долго? – не удержался он.
- Возникли кое-какие трудности. Я думал, господин Тэрумунэ передал вам. Нам нужно было переждать какое-то время, - казалось, Масамунэ вечность не слышал его голоса. Он бегло оглянулся – нет ли людей вокруг, подошел к вассалу, молча притянул к себе и обнял. Наплевать, что там им руководит, пока он стоит так рядом.
- Обещал, что мы пойдем на охоту, когда ты вернешься! Пойдем послезавтра. Тебе же хватит двух дней отдыха? – он не двигается, прижавшись так близко, что чувствует, как бьется сердце Кодзюро под юкатой.
- Конечно, господин Масамунэ. Как раз сможете опробовать там свой новый лук, - Масамунэ усмехается, будто случайно касаясь пальцами рукавов его одежды – прочел в какой-то поэме, что так и должна выражаться особая привязанность. Кодзюро не отходит от него, не противясь объятиям. Датэ ощущает, как рука ложится на спину. Плевать пока, по каким причинам он рядом с ним.
Масамунэ, Кодзюро.
Намек на пейринг, ага.
ТЕКСТ
Масамунэ откладывает в сторону свиток, скучающе смотря на стену.
Глупость. Зачем он верил ему? Чему верил? Что Кодзюро руководит еще что-то, кроме чувства долга? О да, он идеальный вассал – он заботится о наследнике Датэ, как никто, терпит все его странности и выходки. Несмотря на юный возраст, уже считается одним из лучших воинов. Масамунэ ни разу не видел на его лице ничего похожего на отвращение или отторжение. «Просто хорошо контролирует себя», - зло резюмировал он, будучи сильно не в духе. Так или иначе, Кодзюро было наплевать, кому из Датэ служить – он был верен клану. И сейчас, возвращаясь из похода, он пишет письма господину Тэрумунэ, подробно отчитываясь обо всем. И ни одного – самому Масамунэ.
С одной стороны, поход – это не так-то просто, у него наверняка просто нет времени. Да и сам наследник Датэ только учится военному делу. Отец не так давно начал давать ему слово на собраниях, но пока решающее слово – все равно за главой клана. О чем бы отчитывался ему Кодзюро? Но, даже уходя, он не прощался толком, даже слова ему не сказал.
Идиот, почему он вообще подумал, что у Катакуры могут возникнуть какие-то там чувства к нему? Да он не придаст значения, если завтра отец прикажет ему служить Кодзиро. «Ведь он так красив и не по годам умен»! – юный Датэ скрипнул зубами. «И не сторонится людей, вежлив и учтив», - пальцы его выбили дробь на циновке.
«Что я буду делать, если Кодзюро убьют в сражении»? – эта мысль иногда возникала у Масамунэ, неожиданно прерывая ход всех остальных, и он думал об этом, все более накаляя нервное напряжение. Вдруг, уже на подходах к замку его убьют? Люди умирают часто – неважно, будешь ты легендарным воином, прекрасной химе или ребенком – тебя могут убить в любой момент. С идеей собственной смерти Масамунэ почти примирился – самураю не пристало переживать за свою жизнь. Но, всякий раз слишком ярко представляя своего вассала, лежащего убитым на поле боя, юный Датэ почти впадал в панику.
Он откладывает свитки и вскакивает на ноги. Тренировка – лучшее лекарство от таких мыслей. И от нервов тоже. Просто немного поработает над ударами, прямо на площадке в саду. Кодзюро должен вернуться со дня на день – и Датэ пока не решил, как его встретить, да и нужно ли. Если будет надо – сам его разыщет, в конце концов, всем известно, где он.
Масамунэ старательно отрабатывал удары и выпады. Неужели? – он почувствовал, как его сердце предательски забилось сильнее, когда он различил, что от входа идет человек. Он давно отличает Кодзюро – по походке, по одежде, по росту… сделает вид, что очень увлечен. Крайне увлечен своими отработками. Не то, чтобы ему не хотелось подбежать к вассалу, как в детстве, молча уткнуться лицом в его плечо, стоя так долгие несколько секунд, ощущая его тепло. Датэ старательно ударял воздух, следя за острием бокуто.
- Рад видеть вас, мой господин. Похвальное занятие! – Кодзюро подошел совсем близко, учтиво кланяясь. Масамунэ сделал вид, что только что заметил его появление. Катакура совсем не поменялся с их расставания. Масамунэ не покажет ему, как сильно скучал, ни за что.
- А, ты вернулся, - Датэ повернулся к нему, поправляя рукава тренировочной одежды. – Тоже рад встрече, - он вежливо кивнул, почти не глядя на собеседника. – Почему так долго? – не удержался он.
- Возникли кое-какие трудности. Я думал, господин Тэрумунэ передал вам. Нам нужно было переждать какое-то время, - казалось, Масамунэ вечность не слышал его голоса. Он бегло оглянулся – нет ли людей вокруг, подошел к вассалу, молча притянул к себе и обнял. Наплевать, что там им руководит, пока он стоит так рядом.
- Обещал, что мы пойдем на охоту, когда ты вернешься! Пойдем послезавтра. Тебе же хватит двух дней отдыха? – он не двигается, прижавшись так близко, что чувствует, как бьется сердце Кодзюро под юкатой.
- Конечно, господин Масамунэ. Как раз сможете опробовать там свой новый лук, - Масамунэ усмехается, будто случайно касаясь пальцами рукавов его одежды – прочел в какой-то поэме, что так и должна выражаться особая привязанность. Кодзюро не отходит от него, не противясь объятиям. Датэ ощущает, как рука ложится на спину. Плевать пока, по каким причинам он рядом с ним.
@темы: писанина
Нат Фламмер, чито? )
Эльвер, за отвагу, ахах)
а то чоэта он папе пишетВот что ты наделала? ХД Я ж теперь думаю про все эт опять хд
ибо нефиг!!Прекрасный мужик, я ж не спорю))
Я когда-то давно писал в том же духе жи. Ток там Датэ совсем малой был и без пейрингов, офк. Так што.
бзркNм XDD