Кровь моя холодна. Холод её лютей Реки, промерзшей до дна. (с)
И то, что планировалось большим текстом, а вышло кучей драббликов, как обычно.
Тут Катакура значительно младше, и только начинает участвовать в бесконечных северных войнах)
дрблцГлавное - не поворачивать головы. Не поднимать взгляда. Просто и молча кивать на каждую фразу. Вслушиваться в смысл слов и запоминать. Это все, что требуется. Все, что необходимо. И больше...
- Подойди ко мне! - голос его скорее весел. И Шигецуна так же, не поднимая взгляда, подходит к той части залы, где сидит Масамуне и становится на одно колено.
- Да, мой господин.
- Ты сегодня будто опечален чем-то. Неужели какие-то проблемы с твоим новым отрядом?
- Никак нет, господин! - Шигецуна наклоняет голову, так, что длинные черные волосы закрывают лицо. - Мы завершили все приготовления. Каждый солдат должным образом снаряжен, подготовлен к сражению и скорому отбытию.
- Ничто не тревожит тебя, Шигецуна-кун?
Юный Катакура разом напрягся, сжав зубы. Главное - не посмотреть сейчас на него. Ни в коем случае. Увидеть его улыбку - верный путь к окончательной гибели.
- Все сделано подобающим образом. Все поручения выполнены. Сейчас я готов приступить к тренировке своих бойцов, если у вас не будет других поручений для меня, - самурай склонил голову еще ниже, говоря, словно читал по свитку.
Масамуне с усмешкой посмотрел на юного вассала. Интересно, Кодзюро был таким же в его возрасте? Шестилетнему Бонтэмару Катакура тогда казался совсем взрослым самураем. Очень сильным, очень серьезным. Сын его...вызывал почему-то умиление. Он справлялся со всей работой, составляя по ней довольно краткие и лаконичные отчеты. Чаще не донося вовсе - только самое необходимое. Кодзюро рассказывал, что Шигецуна "не так уж плохо" справляется с тем, что должен уметь будущий глава клана. С Масамуне он держался удивительно холодно. И очень вежливо. С таким видом, наверное, приближенные Фудзивара ходят на поклон к Императору.
Он видел молодого Катакуру на турнире прошлой весной - совсем другого. С темным нехорошим блеском в глазах, когда он смотрел на противников, сжимая в рукоять катаны. С короткой недоброй усмешкой, когда он делал первый шаг. Масамуне почти любовался им. Почти без сомнения, Кодзюро был таким же в его годы - устрашающе-хладнокровным в бою, с почти демоническим сиянием в глазах. Шигецуна тогда был определен вторым, уступив Шигезане в скорости боя, к чему отнесся вроде бы совершенно равнодушно. И смеялся, слушая разговоры недавних своих противников, становясь совершенно беззаботным в этот момент, будто не было этого темного свечения в глазах, будто не плясали мельчайшие искры молнии по гарде катаны.
Масамуне знал наверняка, что юноша почти не видит своего отца: только получает новые и новые распоряжения касательно управления кланом. О, в этом можно не сомневаться - Кодзюро натаскает мальчишку по всем фронтам, воспитывая из сына новую поддержку для дома Датэ. Возможно, Шигецуна после лично станет вассалом Тадамуне. Если же в будущем он проявит себя в битве... он непреклонен, почти что жесток в небольших стычках, но о серьезном сражении еще рано говорить. Люди Катакуры уже слушаются и немного побаиваются его. Сколько успел увидеть его Масамуне - он чуть мягче, чем его отец. В молодости ли дело, в воспитании ли - более изящен, лучше знает хорошие манеры и соблюдает их неукоснительно. А еще, Масамуне наверняка знает, что эта исполнительность и покорность - больше видимость. Прошлой весной молодой Катакура чуть не переломал хребет одному из приближенных. То ли сказал тот что-то, что пришлось Шигецуне не по нраву, то ли еще что - не сознались потом оба. А юноша потом извинялся перед Датэ, с необычной горячностью в голосе повторяя, что будет стараться не допускать такого впредь.
- Ты можешь бы свободен, если у тебя нет никаких вопросов. Ты славно постарался - Масамуне совершенно дружелюбно улыбнулся вассалу и тут же столкнулся с его полным необъяснимого ужаса взглядом. Юноша тут же склонил голову вниз.
- Ты из принципа будешь разглядывать циновку? Ну да, она верно самое интересное, что есть в этом зале, - Масамуне рассмеялся. - С каких это пор ты так шарахаешься своего господина? Неужели Кодзюро рассказал тебе нечто ужасное про меня?
- Никак нет, господин мой. Я... постараюсь более никогда не позволять себе подобных вещей...
Он поднимает голову. Темно-серые глаза его полны того же огня, тех же молний... у Кодзюро на редкость красивый наследник - Масамуне даже подозревает, после каких слов тот парень слег на пару месяцев, позабыв про коней и тренировки. Лицо Шигецуны разом неожиданно смягчилось.
- Никогда не буду позволять, господин Масамуне... - повторяет он очень серьезно.
- Да не стоит таких церемоний! - Масамуне смотрел без тени укора.
***
Взмах, еще один, выпад... Он никогда не примет наследника Кодзюро всерьез. Думает, не видно, как в каждом его слове читается что-то вроде: "И как я могу злиться на его сына за такой пустяк?" Вот так он и думает. Как о мальчишке, только и годном на то, чтобы убивать солдат и пару раз загнать их в бесхитростные ловушки. Лучше бы было так и оставаться в Широиши и учиться управлять всем там, паче и Сендай еще только отстраивается. Отец всегда менялся в лице, когда рассказывал о господине. Шигецуна лишь изредка видел того, кем он так восхищается, за кого так переживает всякий раз. Пока сам не пришел к нему на службу, пока не убедился в этом собственными глазами.
Сколько раз приходилось закрывать лицо рукавом, чтобы не слишком уж громко смеяться его шуткам. Сколько раз приходилось опускать голову, чтобы не глядеть на него завороженно, ловя каждое движение. А сколько еще... нет, глупость, он не поддастся этому порыву. Шигецуна - будущий глава клана Катакура. Поддержка рода Датэ. Для того, чтобы быть поддержкой - вовсе не обязательно хотеть, чтобы господин еще раз так же взял за руку, без особой на то причины...
Тренировочное чучело разлетелось надвое - забери его ёкаи, всегда так выходит, когда Шигецуна нервничает на тренировке. Так и не напасешься!
Это можно совершать бесконечно... говорят, нет большой беды, если у вассала вдруг появятся чувства к своему господину. Или... Какая чушь, Шигецуна уже давно решил для себя - он просто будет служить. Безукоризненно, выполняя любой приказ. Без разницы, что он там начнет думать об этом. Нет никакой пользы в том, что он каждый раз замирает, когда слышит его смех. Нет никакого толка в том, что Масамуне говорит с ним так неизменно тепло и каждый раз улыбается, когда видит юного самурая. Все говорят - Шигецуна как две капли воды похож на отца в эти годы. Вот и все. Тень Катакуры Кодзюро - вот что видит он. Бестолковый мальчишка, которому нельзя доверить ни замок, ни крупный отряд - вот что видит отец. Шигецуна размахнулся изо всех сил, дерево второго манекена жалобно скрипнуло под тренировочной катаной. Проклятье. Еще два часа - и нужно идти на обед. Отдать распоряжения слугам. Насчет того склада еще не забыть сказать...
***
Он осторожно наливает чай, отработанным за вечера специальных тренировок движением. С совершенно безразличным видом, так же внимательно рассматривая чаши. Его дело - только слушать. Зачем эти вопросы про то, как прошел день? И если бы это были пояснения к отчету - нет, его интересовала тренировка, и старенький учитель каллиграфии, который в свое время доставил немало хлопот самому Масамуне. А сейчас правитель Осю сидит и смеется, рассказывая истории о нём и передразнивая забавную манеру растягивать слова. Шигецуна из последних сил старается не засмеяться в голос, отводя взгляд.
- О, молодой Катакура уже стал жертвой чьих-то чар? - Масамуне кивнул в сторону. Ох, проклятье! Надо же быть настолько неаккуратным, чтобы по привычке закатать длинные рукава косоде, "чтобы не мешались"? Да еще так старательно. Три довольно глубоких пореза шли вдоль предплечья.
Сказать сейчас, что ранил себя... на охоте? Помогая с работой в поле? Оцарапался?..
- Никак нет, господин Масамуне - Шигецуна убежденно покачал головой.
- О, в таком ты точно не сможешь меня обмануть! - Масамуне прищурился и осторожно коснулся одного из порезов. - Такие знаки я знаю наверняка! Но ты же точно не расскажешь, кому так посчастливилось?
Шигецуна замер, словно окаменев. Это был первый раз, когда господин специально прикоснулся к нему...
Юноша отрицательно покачал головой, посмотрев прямо на Датэ. Его явно забавляет это все. Конечно, господин Масамуне - великий воин, великий правитель. Он забудет об этой ерунде завтра же.
- Ну ты не думай, я не буду выпытывать у тебя. Но это было бы очень интересно. Ведь наверняка это не какой-то заезжий гость и я знаю его? - Одноглазый Дракон усмехнулся. - Да не нужно смотреть на меня так, словно хочешь ударить! Эй, я опасаюсь таких вот взглядов! - молодой Катакура и впрямь смотрел сейчас тяжело и недобро, вызывая разнообразные воспоминания у правителя Осю.
"Забудет уже ближе к вечеру", - решил про себя Шигецуна. Тем более, что Масамуне действительно довольно быстро отвлекся, вчитываясь в какое-то донесение от одного из командиров отряда.
Отец пришел спустя буквально несколько минут, окончив свои вечерние дела.
- Ты можешь уйти, если желаешь. Мы не будем обсуждать ничего особенно важного, - Шигецуна покинул их даже с некоторым облегчением.
Зачем господин продолжает играть в это...
***
Дождь сегодня льет весь день. Выдвигаться куда-то бесполезно - всю дорогу размыло начисто. Конь идет ровным неспешным шагом, ледяная стена дождя закрывает обзор. Шигецуна едва заметно улыбается - никто не поедет за ним по такой погоде. Если что-то случиться - он не уедет далеко и услышит условный сигнал. Самурай перебрал в уме все распоряжения, которые отдал своим людям. Вроде бы ничего не забыл.
Земля уходила из-под копыт лошади - ох и долго придется чистить потом! Слуги, конечно, помогут, но Шигецуна предпочитал чистить Куро сам - чтобы боевой конь привыкал к нему в любой ситуации - не только во время сражения.
Этот свист он уже различал - после первой же битвы научился определять, что означает этот разрезаемый деревом и металлом воздух. Стрела в паре метров от коня, со спины. Какой идиот догадался стрелять наугад сквозь водяную завесу? В этом лесу не пройти большому отряду - каждый из слуг Датэ отлично знает эту местность. Вот так, без шума, может пройти человек пять рядом, не больше. Если они, конечно, не ниндзя. Шигецуна прислушался еще, тщетно стараясь определить... по шагам... по шороху листвы... Да они точно оставили свои мозги сушиться над кухонным очагом! Еще одна стрела, пущенная вслепую, пролетела высоко над головой. Шигецуна пригнулся к самой шее коня. Если нужно будет - пустить его галопом. Если он и хотел умереть - то только в честном бою, а не погибнуть от лука какого-то придурка.
Рука сама легла на рукоять катаны - было очень интересно. И любопытство это побеждало здравую осторожность. Что, если придти туда и порубить их самому? Были бы уверены в своих силах - уже давно бежали бы наперерез. Самурай едва не рассмеялся, когда очередной выстрел пришелся точно в землю возле копыт лошади. Он спешился, быстро и острожно, обойдя Куро кругом и знаком приказав ему оставаться на месте.
Бесшумно. Тихо. Быстро. Подойти и отсечь голову самоуверенному кретину. Трава совсем мокра, дождь совсем слепит, лезвие клинка блестит сквозь него...
- Ааай! пощади! Пощади, выродок Уэсуги! - крик, нелепый тонкий писк, в тот же час пронзил мерный шум воды.
Шигецуна чудом остановил меч, так, что тот только рассек кожу на шее. Ха, не промахнулся, разом с одного выпада угадал, где прячется полудурок. Развернулся, остановив удар меча второго и без лишних церемоний отодвинул солдата ударом в челюсть.
- Уэсуги? Вы свои глаза оставили рядом с бесполезными мозгами, так? - самурай наклонился к первому храбрецу, зажимающему ладонью небольшую рану. В глазах стрелка ходил безграничный ужас.
- Прекрати, не зарезал я тебя, - юный самурай улыбнулся почти хитро, увидев три линии в круге на нагруднике бедолаги. - Но раз я такой ужасный Уэсуги, мне ничего не стоит довести дело до конца. Солдаты Могами шляются нынче где попало, топчут наши земли, тратят свои стрелы, пытаясь насмерть застрелить землю и воздух... - Катакура разговаривал ровно и серьезно, пряча светящийся весельем взгляд.
- Ведь вы... вы это... - второй соображал явно быстрее, - Из командуюших Датэ?
Шигецуна молча пожал плечами.
- Я прошу вас простить нас! Мы... потеряли свой отряд... мы... ожидали встретить тут врага!
- Ну извините, что разочаровал вас, - теперь уже юноша рассмеялся.
- Пошли, у меня найдется, чем перевязать твою жуткую рану. Боюсь, у меня нет другого выбора, кроме как приволочь вас с собой.
Солдаты разом закивали и гуськом поковыляли по травяному морю.
- Да, Куро, вот эти два доблестных воина чуть было не продырявили нас с тобой. - Катакура почти что взлетел на коня и запустил руку в сумку на седле.
- Иди сюда, - кратко скомандовал он раненому, - еще чуть-чуть, и даже Кита-сан бы тебя не заштопала, - Шигецуна вдруг стал весел.
Солдат послушно встал на цыпочки и вытянул голову. Юноша обработал рану, усердно перетянув её чистой тряпицей.
- Дышать-то можешь?
Самурай кивнул, улыбнувшись.
-Благодарю вас! - он плюхнулся на колени в грязь.
- Эй, отмываться потом сам будешь! Чтобы по лагерю в таком виде не шастал. - Шигецуна вздохнул. Ну пошли, наши тут совсем близко.
***
Это был совсем иной бой. Все, как он просил. Все, как он хотел. Один из отрядов Могами загоняет - Шигецуна ловит и уничтожает. Почти как на охоте. Он расставил своих людей с утра, выдав им все распоряжения.
Они ложились один за другим. Главное - следить, чтобы их не прибило хорошим разрядом - отец всегда был сильно недоволен, когда Шигецуна убивал простых солдат своей Силой, разозлившись на них и поддавшись эмоциям. Первый раз он убил человека, будто одержимый. Обгоревший до костей труп упал тогда к ногам Шигецуны, и тот с ужасом смотрел на него, едва не пропустив другой удар. Только меч. Пока не встретишь хотя бы равного по силам - только меч.
Они падали, падали бесконечно. Потому что он был сильнее, потому что нет чести в том, что наследник влиятельного клана бьется бок о бок с солдатами.
Ему нужно пройти к командирской ставке. Скоро, скоро этот человек сам выйдет ему навстречу.
Рука двигалась, будто механическая. Еще чуть-чуть - и ловушка захлопнется.
И один из мелкий вассалов Уэсуги наконец появился сам. Как и планировал Шигецуна. Убьешь его - и его часть битвы будет завершена успехом.
Он был совсем другой. На лице его не было ни тени эмоций. Страх? Уверенность в победе? Радость? Гнев? - нет, ровным счетом ничего. Он двигался плавно и безмолвно, как волна. Он был холоден, как этот дождь, не прекращающийся несколько дней.
Он занес свой меч... и словно лавина, словно цунами обрушилось на молодого Катакуру. Безбрежное озеро, чуть мутноватое у берега. И пахнет тиной и старым распушившимся камышом.
Они кружились так бесконечно. Он умиротворял, убаюкивал, делал весь мир вокруг чуть более мягким, размытым и плавным. У него светлые, почти прозрачные глаза, у него...
- Умри, - почти шепотом произносит он. И будто бы легкие наполняются водой, и будто бы...
- Катакура-сама! - Шигецуна распахивает глаза, чувствуя, как легкий, но чувствительный укол клинка приходится куда-то под ребро.
Водяное марево на мгновение расступается и самурай наконец смотрит воину прямо в глаза. И тот усмехается. Над ним. Тупая тварь.
- Разве что после тебя... - неясная темная дымка окутывает всю его фигуру.
Искры вокруг начинают мерцать все ярче, все чаще.
- Умри, - в тон врагу произносит Катакура, и скрещенные клинки всё ближе... и поданный Уэсуги падает замертво, содрогаясь всем телом, умирая мучительно и долго, выронив меч из обугленных рук.
- Вы в порядке, Катакура-доно?
- Угу. - Шигецуна подходит к человеку, корчащемуся на земле.
- Извини, сегодня ты, - устало произносит он. И омерзительное ощущение того, как расходятся под сталью шейные позвонки, на мгновение отдается в ладони. Одно мгновение - первый раз эта неприятная наука пригодилась в бою.
Шигецуну тут же подхватывают люди, от которых мальчишка лениво отбивается. Битва еще не кончилась. Еще не...
Он без всяких мыслей перешагивает через мертвые тела.
"Смотрите... это удалось мне в первый раз... я покажу..." - голову несет рядом слуга, тут же бежит и один из подданных Могами, все так же обернутый в катакурскую тряпицу. "Хоть бы сменил её, ну что за придурки"! - как-то отстраненно думает юноша.
- Мы победили! Датэ оттеснили их! - слышится со всех сторон.
Снять доспех, дойти до шатра. Потом... потом уже можно будет.
Шигецуна исправно держит себя в сознании ровно до того момента, когда будет можно упасть. Он бы с радостью хлопнулся прямо тут, прямо в землю - и живите, как знаете, а он тут отсыпаться будет. Но это совершенно недопустимый пример для всех слуг. И плечо болит. Почему-то очень сильно болит.
- Когда все соберутся с поля - разбудишь меня, дашь мне знать.
Доспех... как там снять доспех, когда вся кровь отливает от лица, когда уже невозможно, - Шигецуна доходит до шатра и падает лицом в походную циновку. Чуть позже, о ками, он придет в себя и отдаст все приказы
Тут Катакура значительно младше, и только начинает участвовать в бесконечных северных войнах)
дрблцГлавное - не поворачивать головы. Не поднимать взгляда. Просто и молча кивать на каждую фразу. Вслушиваться в смысл слов и запоминать. Это все, что требуется. Все, что необходимо. И больше...
- Подойди ко мне! - голос его скорее весел. И Шигецуна так же, не поднимая взгляда, подходит к той части залы, где сидит Масамуне и становится на одно колено.
- Да, мой господин.
- Ты сегодня будто опечален чем-то. Неужели какие-то проблемы с твоим новым отрядом?
- Никак нет, господин! - Шигецуна наклоняет голову, так, что длинные черные волосы закрывают лицо. - Мы завершили все приготовления. Каждый солдат должным образом снаряжен, подготовлен к сражению и скорому отбытию.
- Ничто не тревожит тебя, Шигецуна-кун?
Юный Катакура разом напрягся, сжав зубы. Главное - не посмотреть сейчас на него. Ни в коем случае. Увидеть его улыбку - верный путь к окончательной гибели.
- Все сделано подобающим образом. Все поручения выполнены. Сейчас я готов приступить к тренировке своих бойцов, если у вас не будет других поручений для меня, - самурай склонил голову еще ниже, говоря, словно читал по свитку.
Масамуне с усмешкой посмотрел на юного вассала. Интересно, Кодзюро был таким же в его возрасте? Шестилетнему Бонтэмару Катакура тогда казался совсем взрослым самураем. Очень сильным, очень серьезным. Сын его...вызывал почему-то умиление. Он справлялся со всей работой, составляя по ней довольно краткие и лаконичные отчеты. Чаще не донося вовсе - только самое необходимое. Кодзюро рассказывал, что Шигецуна "не так уж плохо" справляется с тем, что должен уметь будущий глава клана. С Масамуне он держался удивительно холодно. И очень вежливо. С таким видом, наверное, приближенные Фудзивара ходят на поклон к Императору.
Он видел молодого Катакуру на турнире прошлой весной - совсем другого. С темным нехорошим блеском в глазах, когда он смотрел на противников, сжимая в рукоять катаны. С короткой недоброй усмешкой, когда он делал первый шаг. Масамуне почти любовался им. Почти без сомнения, Кодзюро был таким же в его годы - устрашающе-хладнокровным в бою, с почти демоническим сиянием в глазах. Шигецуна тогда был определен вторым, уступив Шигезане в скорости боя, к чему отнесся вроде бы совершенно равнодушно. И смеялся, слушая разговоры недавних своих противников, становясь совершенно беззаботным в этот момент, будто не было этого темного свечения в глазах, будто не плясали мельчайшие искры молнии по гарде катаны.
Масамуне знал наверняка, что юноша почти не видит своего отца: только получает новые и новые распоряжения касательно управления кланом. О, в этом можно не сомневаться - Кодзюро натаскает мальчишку по всем фронтам, воспитывая из сына новую поддержку для дома Датэ. Возможно, Шигецуна после лично станет вассалом Тадамуне. Если же в будущем он проявит себя в битве... он непреклонен, почти что жесток в небольших стычках, но о серьезном сражении еще рано говорить. Люди Катакуры уже слушаются и немного побаиваются его. Сколько успел увидеть его Масамуне - он чуть мягче, чем его отец. В молодости ли дело, в воспитании ли - более изящен, лучше знает хорошие манеры и соблюдает их неукоснительно. А еще, Масамуне наверняка знает, что эта исполнительность и покорность - больше видимость. Прошлой весной молодой Катакура чуть не переломал хребет одному из приближенных. То ли сказал тот что-то, что пришлось Шигецуне не по нраву, то ли еще что - не сознались потом оба. А юноша потом извинялся перед Датэ, с необычной горячностью в голосе повторяя, что будет стараться не допускать такого впредь.
- Ты можешь бы свободен, если у тебя нет никаких вопросов. Ты славно постарался - Масамуне совершенно дружелюбно улыбнулся вассалу и тут же столкнулся с его полным необъяснимого ужаса взглядом. Юноша тут же склонил голову вниз.
- Ты из принципа будешь разглядывать циновку? Ну да, она верно самое интересное, что есть в этом зале, - Масамуне рассмеялся. - С каких это пор ты так шарахаешься своего господина? Неужели Кодзюро рассказал тебе нечто ужасное про меня?
- Никак нет, господин мой. Я... постараюсь более никогда не позволять себе подобных вещей...
Он поднимает голову. Темно-серые глаза его полны того же огня, тех же молний... у Кодзюро на редкость красивый наследник - Масамуне даже подозревает, после каких слов тот парень слег на пару месяцев, позабыв про коней и тренировки. Лицо Шигецуны разом неожиданно смягчилось.
- Никогда не буду позволять, господин Масамуне... - повторяет он очень серьезно.
- Да не стоит таких церемоний! - Масамуне смотрел без тени укора.
***
Взмах, еще один, выпад... Он никогда не примет наследника Кодзюро всерьез. Думает, не видно, как в каждом его слове читается что-то вроде: "И как я могу злиться на его сына за такой пустяк?" Вот так он и думает. Как о мальчишке, только и годном на то, чтобы убивать солдат и пару раз загнать их в бесхитростные ловушки. Лучше бы было так и оставаться в Широиши и учиться управлять всем там, паче и Сендай еще только отстраивается. Отец всегда менялся в лице, когда рассказывал о господине. Шигецуна лишь изредка видел того, кем он так восхищается, за кого так переживает всякий раз. Пока сам не пришел к нему на службу, пока не убедился в этом собственными глазами.
Сколько раз приходилось закрывать лицо рукавом, чтобы не слишком уж громко смеяться его шуткам. Сколько раз приходилось опускать голову, чтобы не глядеть на него завороженно, ловя каждое движение. А сколько еще... нет, глупость, он не поддастся этому порыву. Шигецуна - будущий глава клана Катакура. Поддержка рода Датэ. Для того, чтобы быть поддержкой - вовсе не обязательно хотеть, чтобы господин еще раз так же взял за руку, без особой на то причины...
Тренировочное чучело разлетелось надвое - забери его ёкаи, всегда так выходит, когда Шигецуна нервничает на тренировке. Так и не напасешься!
Это можно совершать бесконечно... говорят, нет большой беды, если у вассала вдруг появятся чувства к своему господину. Или... Какая чушь, Шигецуна уже давно решил для себя - он просто будет служить. Безукоризненно, выполняя любой приказ. Без разницы, что он там начнет думать об этом. Нет никакой пользы в том, что он каждый раз замирает, когда слышит его смех. Нет никакого толка в том, что Масамуне говорит с ним так неизменно тепло и каждый раз улыбается, когда видит юного самурая. Все говорят - Шигецуна как две капли воды похож на отца в эти годы. Вот и все. Тень Катакуры Кодзюро - вот что видит он. Бестолковый мальчишка, которому нельзя доверить ни замок, ни крупный отряд - вот что видит отец. Шигецуна размахнулся изо всех сил, дерево второго манекена жалобно скрипнуло под тренировочной катаной. Проклятье. Еще два часа - и нужно идти на обед. Отдать распоряжения слугам. Насчет того склада еще не забыть сказать...
***
Он осторожно наливает чай, отработанным за вечера специальных тренировок движением. С совершенно безразличным видом, так же внимательно рассматривая чаши. Его дело - только слушать. Зачем эти вопросы про то, как прошел день? И если бы это были пояснения к отчету - нет, его интересовала тренировка, и старенький учитель каллиграфии, который в свое время доставил немало хлопот самому Масамуне. А сейчас правитель Осю сидит и смеется, рассказывая истории о нём и передразнивая забавную манеру растягивать слова. Шигецуна из последних сил старается не засмеяться в голос, отводя взгляд.
- О, молодой Катакура уже стал жертвой чьих-то чар? - Масамуне кивнул в сторону. Ох, проклятье! Надо же быть настолько неаккуратным, чтобы по привычке закатать длинные рукава косоде, "чтобы не мешались"? Да еще так старательно. Три довольно глубоких пореза шли вдоль предплечья.
Сказать сейчас, что ранил себя... на охоте? Помогая с работой в поле? Оцарапался?..
- Никак нет, господин Масамуне - Шигецуна убежденно покачал головой.
- О, в таком ты точно не сможешь меня обмануть! - Масамуне прищурился и осторожно коснулся одного из порезов. - Такие знаки я знаю наверняка! Но ты же точно не расскажешь, кому так посчастливилось?
Шигецуна замер, словно окаменев. Это был первый раз, когда господин специально прикоснулся к нему...
Юноша отрицательно покачал головой, посмотрев прямо на Датэ. Его явно забавляет это все. Конечно, господин Масамуне - великий воин, великий правитель. Он забудет об этой ерунде завтра же.
- Ну ты не думай, я не буду выпытывать у тебя. Но это было бы очень интересно. Ведь наверняка это не какой-то заезжий гость и я знаю его? - Одноглазый Дракон усмехнулся. - Да не нужно смотреть на меня так, словно хочешь ударить! Эй, я опасаюсь таких вот взглядов! - молодой Катакура и впрямь смотрел сейчас тяжело и недобро, вызывая разнообразные воспоминания у правителя Осю.
"Забудет уже ближе к вечеру", - решил про себя Шигецуна. Тем более, что Масамуне действительно довольно быстро отвлекся, вчитываясь в какое-то донесение от одного из командиров отряда.
Отец пришел спустя буквально несколько минут, окончив свои вечерние дела.
- Ты можешь уйти, если желаешь. Мы не будем обсуждать ничего особенно важного, - Шигецуна покинул их даже с некоторым облегчением.
Зачем господин продолжает играть в это...
***
Дождь сегодня льет весь день. Выдвигаться куда-то бесполезно - всю дорогу размыло начисто. Конь идет ровным неспешным шагом, ледяная стена дождя закрывает обзор. Шигецуна едва заметно улыбается - никто не поедет за ним по такой погоде. Если что-то случиться - он не уедет далеко и услышит условный сигнал. Самурай перебрал в уме все распоряжения, которые отдал своим людям. Вроде бы ничего не забыл.
Земля уходила из-под копыт лошади - ох и долго придется чистить потом! Слуги, конечно, помогут, но Шигецуна предпочитал чистить Куро сам - чтобы боевой конь привыкал к нему в любой ситуации - не только во время сражения.
Этот свист он уже различал - после первой же битвы научился определять, что означает этот разрезаемый деревом и металлом воздух. Стрела в паре метров от коня, со спины. Какой идиот догадался стрелять наугад сквозь водяную завесу? В этом лесу не пройти большому отряду - каждый из слуг Датэ отлично знает эту местность. Вот так, без шума, может пройти человек пять рядом, не больше. Если они, конечно, не ниндзя. Шигецуна прислушался еще, тщетно стараясь определить... по шагам... по шороху листвы... Да они точно оставили свои мозги сушиться над кухонным очагом! Еще одна стрела, пущенная вслепую, пролетела высоко над головой. Шигецуна пригнулся к самой шее коня. Если нужно будет - пустить его галопом. Если он и хотел умереть - то только в честном бою, а не погибнуть от лука какого-то придурка.
Рука сама легла на рукоять катаны - было очень интересно. И любопытство это побеждало здравую осторожность. Что, если придти туда и порубить их самому? Были бы уверены в своих силах - уже давно бежали бы наперерез. Самурай едва не рассмеялся, когда очередной выстрел пришелся точно в землю возле копыт лошади. Он спешился, быстро и острожно, обойдя Куро кругом и знаком приказав ему оставаться на месте.
Бесшумно. Тихо. Быстро. Подойти и отсечь голову самоуверенному кретину. Трава совсем мокра, дождь совсем слепит, лезвие клинка блестит сквозь него...
- Ааай! пощади! Пощади, выродок Уэсуги! - крик, нелепый тонкий писк, в тот же час пронзил мерный шум воды.
Шигецуна чудом остановил меч, так, что тот только рассек кожу на шее. Ха, не промахнулся, разом с одного выпада угадал, где прячется полудурок. Развернулся, остановив удар меча второго и без лишних церемоний отодвинул солдата ударом в челюсть.
- Уэсуги? Вы свои глаза оставили рядом с бесполезными мозгами, так? - самурай наклонился к первому храбрецу, зажимающему ладонью небольшую рану. В глазах стрелка ходил безграничный ужас.
- Прекрати, не зарезал я тебя, - юный самурай улыбнулся почти хитро, увидев три линии в круге на нагруднике бедолаги. - Но раз я такой ужасный Уэсуги, мне ничего не стоит довести дело до конца. Солдаты Могами шляются нынче где попало, топчут наши земли, тратят свои стрелы, пытаясь насмерть застрелить землю и воздух... - Катакура разговаривал ровно и серьезно, пряча светящийся весельем взгляд.
- Ведь вы... вы это... - второй соображал явно быстрее, - Из командуюших Датэ?
Шигецуна молча пожал плечами.
- Я прошу вас простить нас! Мы... потеряли свой отряд... мы... ожидали встретить тут врага!
- Ну извините, что разочаровал вас, - теперь уже юноша рассмеялся.
- Пошли, у меня найдется, чем перевязать твою жуткую рану. Боюсь, у меня нет другого выбора, кроме как приволочь вас с собой.
Солдаты разом закивали и гуськом поковыляли по травяному морю.
- Да, Куро, вот эти два доблестных воина чуть было не продырявили нас с тобой. - Катакура почти что взлетел на коня и запустил руку в сумку на седле.
- Иди сюда, - кратко скомандовал он раненому, - еще чуть-чуть, и даже Кита-сан бы тебя не заштопала, - Шигецуна вдруг стал весел.
Солдат послушно встал на цыпочки и вытянул голову. Юноша обработал рану, усердно перетянув её чистой тряпицей.
- Дышать-то можешь?
Самурай кивнул, улыбнувшись.
-Благодарю вас! - он плюхнулся на колени в грязь.
- Эй, отмываться потом сам будешь! Чтобы по лагерю в таком виде не шастал. - Шигецуна вздохнул. Ну пошли, наши тут совсем близко.
***
Это был совсем иной бой. Все, как он просил. Все, как он хотел. Один из отрядов Могами загоняет - Шигецуна ловит и уничтожает. Почти как на охоте. Он расставил своих людей с утра, выдав им все распоряжения.
Они ложились один за другим. Главное - следить, чтобы их не прибило хорошим разрядом - отец всегда был сильно недоволен, когда Шигецуна убивал простых солдат своей Силой, разозлившись на них и поддавшись эмоциям. Первый раз он убил человека, будто одержимый. Обгоревший до костей труп упал тогда к ногам Шигецуны, и тот с ужасом смотрел на него, едва не пропустив другой удар. Только меч. Пока не встретишь хотя бы равного по силам - только меч.
Они падали, падали бесконечно. Потому что он был сильнее, потому что нет чести в том, что наследник влиятельного клана бьется бок о бок с солдатами.
Ему нужно пройти к командирской ставке. Скоро, скоро этот человек сам выйдет ему навстречу.
Рука двигалась, будто механическая. Еще чуть-чуть - и ловушка захлопнется.
И один из мелкий вассалов Уэсуги наконец появился сам. Как и планировал Шигецуна. Убьешь его - и его часть битвы будет завершена успехом.
Он был совсем другой. На лице его не было ни тени эмоций. Страх? Уверенность в победе? Радость? Гнев? - нет, ровным счетом ничего. Он двигался плавно и безмолвно, как волна. Он был холоден, как этот дождь, не прекращающийся несколько дней.
Он занес свой меч... и словно лавина, словно цунами обрушилось на молодого Катакуру. Безбрежное озеро, чуть мутноватое у берега. И пахнет тиной и старым распушившимся камышом.
Они кружились так бесконечно. Он умиротворял, убаюкивал, делал весь мир вокруг чуть более мягким, размытым и плавным. У него светлые, почти прозрачные глаза, у него...
- Умри, - почти шепотом произносит он. И будто бы легкие наполняются водой, и будто бы...
- Катакура-сама! - Шигецуна распахивает глаза, чувствуя, как легкий, но чувствительный укол клинка приходится куда-то под ребро.
Водяное марево на мгновение расступается и самурай наконец смотрит воину прямо в глаза. И тот усмехается. Над ним. Тупая тварь.
- Разве что после тебя... - неясная темная дымка окутывает всю его фигуру.
Искры вокруг начинают мерцать все ярче, все чаще.
- Умри, - в тон врагу произносит Катакура, и скрещенные клинки всё ближе... и поданный Уэсуги падает замертво, содрогаясь всем телом, умирая мучительно и долго, выронив меч из обугленных рук.
- Вы в порядке, Катакура-доно?
- Угу. - Шигецуна подходит к человеку, корчащемуся на земле.
- Извини, сегодня ты, - устало произносит он. И омерзительное ощущение того, как расходятся под сталью шейные позвонки, на мгновение отдается в ладони. Одно мгновение - первый раз эта неприятная наука пригодилась в бою.
Шигецуну тут же подхватывают люди, от которых мальчишка лениво отбивается. Битва еще не кончилась. Еще не...
Он без всяких мыслей перешагивает через мертвые тела.
"Смотрите... это удалось мне в первый раз... я покажу..." - голову несет рядом слуга, тут же бежит и один из подданных Могами, все так же обернутый в катакурскую тряпицу. "Хоть бы сменил её, ну что за придурки"! - как-то отстраненно думает юноша.
- Мы победили! Датэ оттеснили их! - слышится со всех сторон.
Снять доспех, дойти до шатра. Потом... потом уже можно будет.
Шигецуна исправно держит себя в сознании ровно до того момента, когда будет можно упасть. Он бы с радостью хлопнулся прямо тут, прямо в землю - и живите, как знаете, а он тут отсыпаться будет. Но это совершенно недопустимый пример для всех слуг. И плечо болит. Почему-то очень сильно болит.
- Когда все соберутся с поля - разбудишь меня, дашь мне знать.
Доспех... как там снять доспех, когда вся кровь отливает от лица, когда уже невозможно, - Шигецуна доходит до шатра и падает лицом в походную циновку. Чуть позже, о ками, он придет в себя и отдаст все приказы
@темы: писанина
-
-
22.06.2016 в 09:31-
-
28.06.2016 в 05:00