[Flamekeeper]

Даже не текст - просто набросок.
Не Хуайсан, джен, сплошной ангст и максимальное стекло, постканон.


В последние несколько лет это чувство только усиливается. Не Хуайсан еще слишком молод, чтобы умереть – по меркам заклинателей. По меркам глав клана Не – слишком стар и пережил, пожалуй, большинство из них. Он постоянно ждет, что найдется какой-то адепт, что придет и победит его – переиграет в его хитрые игры. Это будет справедливым финалом. Наверное, его брат сказал бы, что это и было бы воздаянием – если бы пришел другой, моложе и хитрее, чтобы мстить или желать власти – и уничтожил бы его, втоптал в землю.
Не Хуйасан давно отказался от должности верховного заклинателя. Пару лет назад и место главы уступил другому – своему двоюродному брату – ему только тридцать – не слишком юн, но уже разбирается в политике, военном деле и еще полон сил и энергии. Не Хуайсан ждет – теперь уже ждет того, кто придет его убить. За все эти годы, после того, как ему удалось упокоить брата – он так и не смог понять, смогла ли его душа уйти с миром. Все годы, что ушли у заклинателя на осуществление замысла, его поддерживала только его цель.
После не осталось ничего – ни радости от исполненной мести, ни удовлетворения от вернувшейся к брату души. Вернувшейся ли? Несколько лет Не Хуайсан проводил ритуалы, жег благовония, дарил свирепой и мертвой Бася новые тела мертвецов, которые та жадно принимала для новых и новых боев.
Глава клана Не – теперь уже бывший – сильно боялся того, что сойдет с ума, что закончит так же, как его отец и брат. Он делал все, чтобы этого не произошло, мягко избегая всего, что может сильно нарушать душевный покой. Его сабля, которая так и не получила имени, все равно говорила с ним. Теперь она говорила не об убийствах и страхе – она оказалась страшнее, чем яростная Бася. Она начала говорить ему о пустоте, пустоте, что встретит и поглотит его на другой стороне.
«Не смогу найти тебя, не смогу узнать тебя… даже если ты стал свободен, как я смогу…», - Не Хуайсану хуже с каждым днем, каждый день он проводит в глупых, бессмысленных ритуалах, которые не дают ни новых ответов, ни облегчения. Только неизвестность и пустоту, горькую, как сажа на пожарище, как песок, забившийся в легкие.
В Цинхэ приехали адепты клана Цзинь – удивительно, как их нынешний глава согласился разговаривать с Не Хуайсаном даже через письма. Не Хуайсан не мог не рассмеяться, когда услышал, как один из юных адептов в золотистых одеждах, гневно топнув ногой, начал доказывать второму, что, дескать, глава клана Не поступил отвратительным образом, так долго играя беспомощную роль, обманывая врагов и друзей и показывая способность ударить со спины, не меняя улыбки на лице.
Сейчас заклинателя никак не трогают эти слова. Наверное, будь жив Минцзюэ – его Минцзюэ – он сказал бы примерно то же самое, только уже глядя в глаза – так же яростно и настойчиво.
«Я думал, что смог стать еще сильнее тебя», - глупый самообман. Ему никогда было не добраться до брата. Никогда не достичь его силы и величия. Никогда… никогда не увидеть его больше, сколько бы он ни старался.
***
Он писал письмо долго и подробно – чтобы никто не решил, что все-таки нашелся кто-то, кто смог победить главу клана Не. Чтобы не искали виновных – и знали, что та же черная болезнь, что съедает души каждого из проклятого клана, наконец добралась и до него.
Кто-то восхищался им, кто-то презирал и ненавидел его – какое это имеет значение, если он… если сможет совершить то, чего хочет больше всего – только перейдя за грань этой жизни?
Так глупо, бесконечно бессмысленно – он уйдет, как сделала его мать когда-то давно. Надо было перестать бояться боли и смерти уже давно - какое значение они имеют? Какое значение имеют все его должности и достижения – Не Хуайсан так и не смог узнать, привели ли его усилия к тому, чего он так хотел.
«Я надеюсь, что ты спокоен там… что твоя ярость и страдания наконец закончились. Если я увижу тебя…», - кинжал в его руке холодит ладонь. Чертовы приступы – он не позволит себе сорваться, не позволит себе привлечь столько внимания…
- Ого, какие они удобные! Будто созданы, чтобы быть продолжением руки, - Не Хуайсан слышит восхищенный юношеский голос. Его владелец что, впервые саблю увидел?
Не Хуайсан отвлекается от своего оружия и смотрит в окно беседки. Золотистые одежды, высоко забранный хвост и самоуверенный вид. Тот мальчишка, что так громко критиковал хозяина в его же доме? Заклинатель мягко усмехается.
Лезвие проходит сквозь одежды, вспарывает кожу и проходит аккуратно между ребер, чтобы вонзиться в его лживое коварное сердце.
Юноша в золотых одеждах вскидывает руку с одолженной у кого-то из адептов Не саблей – тем-самым-жестом, который Не Хуайсан не может спутать ни с одним другим.
«Как я рад», - ноги подгибаются, и заклинатель падает на колени, чувствуя вкус крови во рту, пытаясь вытереть ее рукавом – бессмысленная затея.
- Эй, я победил тебя! Так просто! Чудо, что за оружие! – голос молодого адепта – последнее, что он слышит.

По его расчетам, не далее чем через час его тело отыщут, а похороны начнутся аккурат в тот день, когда больше двадцати лет назад хоронили его брата. Не Хуайсан снова рассчитал время идеально.