Еще зарисовок про Уцуро и мелкого Оборо.
читать дальшеУцуро никогда не чувствовал страха. Он видел, как боятся люди - обычно боятся его самого и воинов Нараку. Боятся смерти, боли. Смерти - больше всего. Многих она приводит в настоящий ужас. Они так отчаянно цепляются за свою жизнь, что в этом стремлении часто способны на подвиги. Есть те, кто так же остервенело держался за жизни тех, кто был рядом. Такие безотчетно нравились Уцуро. Но, в конечном итоге, тоже умирали, не сумев защитить никого.
Жизнь лидера Нараку была настолько нескончаемо долгой, что он не помнил, когда и почему она началась. Был ли он ребенком когда-нибудь? Был ли кем-то, кто не являлся главным убийцей? Это было совершенно неведомо. Закончись его жизнь прямо сегодня - ничего бы не изменилось ни для мира, ни для него самого.
Мальчишка, Оборо, в сражении старается подражать ему. Делает вид, что у него нет страха. Нет жалости, нет боли. Уцуро иногда замечает, как он на долю секунды сжимает зубы, когда пропускает удар врага. Но тут же возвращает непроницаемое выражение лица. Самому главному убийце действительно не бывает больно - попасть мечом по его телу почти невозможно. Когда он ранит себя сам - то бывает только легкое тянущее чувство на месте пореза, которое приходит спустя несколько минут, когда рана уже почти затянулась.
Что-то похожее на то, что чувствовали люди, пришло к нему лишь однажды. Уцуро сражался, забыв обо всем, легкими движениями лишая жизни врагов. Оборо отбежал куда-то - можно было не беспокоиться - этот ребенок уже достаточно силен, чтобы не умереть перед десятком-другим противников.
Секунда - из-за поворота выехал отряд во главе со своим дайме. В другое время Уцуро не обратил бы внимания - закончил бы со своими противниками и пришел туда, где было подкрепление. Но какое-то странное ощущение заставило его развернуться, поднять руку с клинком, добивая наступающего врага.
О чем он думал, когда оставил своих врагов на одного из подчиненных, и тут же поехал вслед за подкреплением противника?
Опять дурацкая картина перед глазами - такая же, как в тот день, когда он впервые встретил этого ребенка. На сей раз он лежал на чьем-то трупе, неестественно перегнув руки. И его любимые вороны кружили над ним. Как он, глава Нараку, будет дальше жить, если им все-таки удастся лишить жизни его человека?
Оборо сражался хорошо, быстро поворачиваясь и строя сложные комбинации, чтобы сражаться с несколькими пехотинцами одновременно... но... все еще можно быть более быстрым. Уцуро выдохнул почти с облегчением, опуская меч вниз и рассекая голову того, кто был ближе всего к его воспитаннику. Мальчишка коротко кивнул, и снова погрузился в бой.
Ощущение ушло. По правде говоря, они и не убили бы его. Уцуро взглянул на распластанные по земле тела. У кого-то не было руки, у кого-то ног или головы. Люди ужасающе хрупки.
***
Уцуро никогда не ощущал радости. Да и нечему было радоваться - каждый его бой заканчивался победой. Он выходил убивать не для азарта, не ради идеалов и идей. Он выходил на бой, чтобы поставить точку. Бессмертный, он знал, что для него ничего не изменит ни одно поражение, и ни одна победа. Нараку будет служить на своем месте. Все будет происходить именно так - день за денем и век за веком.
Уцуро рожден, чтобы отбирать жизни. В этом - единственное его предназначение.
Иногда убийца Нараку сидел в комнате, заполняя свитки. Не из необходимости, скорее из скуки и для того, чтобы подчиненные лучше поняли итоги их работы и дальнейшие планы.
Оборо сидел в соседнем углу, что-то увлеченно рисуя - впрочем, Уцуро никогда особенно не интересовался этой ерундой. Неожиданно мальчишка громко рассмеялся и покраснел. Глава Нараку слегка повернул голову - что могло быть интересного и смешного в листе бумаги и туши?
- Ты чего это? - холодно спросил он.
Воспитанник почему-то неловко тыкнул пальцем в лист и расхохотался уже открыто.
Это было слишком интересно. Кажется, ему никогда не понять вещей, над которыми люди могут смеяться или плакать. По какому принципу они выбирают, что есть смешно, а что - печально?
Уцуро встал и подошел к мальчишке.
- Объясни, - бессмертному не хотелось, чтобы его голос звучал настолько холодно, когда он разговаривает с этим маленьким человеком.
На листе была какая-то непонятная клякса, расползшаяся на фигурке человека. Нарисован этот человек был неплохо - молодой парень с черными волосами в форме Нараку. Видимо, ребенок поставил кляксу и решил ее смыть, но...
- Как будто Хино-сан тошнит, ведь да? Он наверное бы попробовал побить меня, если бы увидел, - он неловко улыбнулся, глядя на Уцуро.
Это было так... нелепо, что главный убийца Нараку неожиданно рассмеялся. Получалось у него это странно и коротко, он так и не мог делать это нормально.
Он потрепал серебристые волосы. Каждый раз это было так странно. Этот ребенок разговаривал, смеялся всякой ерунде, сражался и учился разным техникам, которые раньше Уцуро не передавал другим людям.
- О, вы улыбаетесь, сенсей.
- Не называй меня так. Я не могу быть сенсеем.
- Вы учили меня писать, считать, читать... убивать, - Оборо улыбнулся.
Уцуро попытался изобразить то же самое. Оборо потянулся и обнял его.
Люди... так странно устроены, все же.
***
- Потом ты протягиваешь руку вперед и делаешь так, - Уцуро протянул ладонь к тренировочному манекену и тот распался на мелкие щепки. - Просто сконцентрируйся, как мы с тобой учили.
Мальчишка вытягивает ладонь вперед. Соседний манекен остается цел.
- Нужно попытаться сделать это в настоящем бою. Ты почувствуешь, как кровь течет в человеке, и поймешь, что это не так уж сложно, - и Уцуро слегка усмехнулся, едва приподнимая уголки губ.
Оборо серьезно посмотрел на манекен.
- Но ведь там нет крови. Что я должен почувствовать?
- Части, из которых он состоит. Как бы тебе объяснить...
Оборо утвердительно кивал головой на рассуждения Уцуро о том, из чего состоят вещи и предметы.
Почему этот ребенок должен убивать просто так? Было бы лучше, чтобы у него были такие же друзья, как он сам. Чтобы он... делал то, что обычно делает, но вместе с ними. Уцуро мог бы рассказывать им разные вещи, они бы все делали такие же удивленные глаза и внимательно слушали, глядя на него. Он ведь должен будет стать... тем, кто несет наказание, не разбираясь в правых и виноватых? Стать Смертью?
Потом мальчишка, разобравшись с манекеном, пробовал провернуть то же на Уцуро - тот только понимал, что ученик все делает верно, но не ощущал почти ничего, кроме легкого жжения, которое свидетельствовало о том, что его кровь интенсивно регенерирует поврежденные клетки.
Он автоматически, не задумываясь, отразил удар аналогичной атакой, почти не вкладывая сил. Ребенок тут же сильно побледнел, лишь на мгновение поморщившись.
Глава Нараку пристально посмотрел на него. Нужно было что-то предпринять. Предпринять...
- Это настолько больно? - голос его звучал слишком холодно. Внутри же Уцуро ощущал очень странное - ведь по простой неосторожности он мог убить этого ребёнка. Он упал бы замертво от его руки.
Он подошел и на секунду прижал его к себе, погладив серебристые волосы.
Оборо покачал головой
- Нет, просто это было неожиданно, - и ребенок обнял его в ответ. - Все в порядке.
- Ты мог умереть. И тебе было больно, - возразил Уцуро.
- "К каждому человеку рано или поздно приходит Смерть", - серьезно процитировал мальчик.
Его же слова.
- Пусть к тебе она придет не настолько глупо, - бессмертный наконец выдохнул.