Ебанутая ночь.
Не спас кота.
Долго не мог уснуть - ветер шумел.
Слышу, собаки лаят, визжат, скулят. И слышу - кот еще орет.
Мои женщины спали со мной все три в кровати - кинулись к окну, загудели-зашипели-занервничали. Выбежал короче, как был - в тапках и ночнушке. Наорал на собак, не сразу и кота разглядел - лежал, тяжело дышал, потом стал подниматься.
Поначалу кот был активен, кричал и реагировал на все.
Повез в ветеринарку - сделали кучу рентгенов, договорился о стационаре с другим ветом.
Задняя нога была сломана и помяты внутренние органы, шансы были... 50/50, короче.
Уже вызвал такси - коту обработали раны и сделали кровоостанавливающий и обезболку.
Видимо, сильный шок прошел и он умер. Походу, на одном адреналине бодро держался, а когда тот спал - то все, помер.
Вот такая хуета, оч расстроен, прям был уверен, что успел, и будет... Ну, хромой кот, например.

Ну, надеюсь, что его ждет кошачья Вальхалла - судя по шерсти и крови под когтями и окровавленной пасти - собакам тоже досталось. Но их было штук 5 здоровенных псин с овчарку.

Но его первоначальное состояние прямо обнадеживало.

---

Ае, я нашел удобные берцы!
С моим более чем скромным размером задних лап это был тот же квест - размерная линейка берц начинается с 38+.
Поэтому я взял то, что стояло с маркером "подростковые".
Блин, будто если у меня 36й размер, я не захочу попереться куда-нибудь в горы.
Зато теперь я оснащен удобной обувкой и не буду подворачивать проклятую ногу бесконечно. хд

---

В связи с кучей освободившегося времени взялся за гитару.
Я вообще не слышу себя со стороны, не представляю, как это слышится.
Вспомнил несколько песен и новых аккордов.

И... так и не научился брать баре!

---

Что делать, когда тебе внезапно зашел перс, который раньше неизменно бесил? О_о

---

Ого, раз-секунда - и я просто в пепелище.
Ну. Я необыкновенно спокоен, сам удивляюсь.
Ору я больше, чем есть на деле. Будто бы просто со стороны наблюдаю какой-то дикий спектакль, а ору скорее для порядку.)
Мне... интересно, наверное, куда это все повернется.

---

Как пять "боевых" тренировок в неделю влияют на сознание.

Внутренний диалог:

- Да, не зря же говорят, что чем ближе подпускаешь человека - тем проще ему вонзить нож тебе в сердце.
- ... с другой стороны, если подпустить его совсем близко - у него не будет достаточно места для замаха, и вы войдете в клинч... Потом можно будет сделать захват и быстренько подсечку, он упадет, а ты убежишь в даль, безумно хохоча!

О_о

---

Уцуро глазами самого старого человека в Нараку (ведь из-за специфики "службы" долго там живет один только Уцуро.))

ТЕКСТ

Это точно не человек.
Таро был совсем маленьким мальчиком, когда попал в Нараку - родители отдали его сами, дабы уменьших количество голодных ртов в семье и расплатиться с частью долгов. Боец из него вышел никудышный - но и тут нужны были люди, которые убирали бы бараки, чистили стойла, работали на небольших огородах. Таро тренировался вместе со всеми какое-то время, и даже участвовал в нескольких десятках сражений - но его роль всякий раз была слишком мала, чтобы расстаться с жизнью или обрести славу.
Сейчас время сгорбило его спину и сделало волосы серебряными. А тот человек, которого он видел на первом же собрании, когда Таро было девять - остался все таким же.
- Передай заместителю, - он протягивает стопку листов в тонкой руке. Руке юноши - не старца, которым уж давно стал Таро.
Таким же он был в первый день. Источающим лед. Его холодная сдержанность будто заставляла отступать на почтительную дистанцию. Даже когда он улыбался, слишком нежно для всей его зловещей фигуры, даже когда сидел в полной задумчивости долгие-долгие минуты, казалось, ничего не видя и не замечая вокруг - он вызывал опасения. Он был словно не человеком. Спросить о его молодости было бы слишком грубо. Пожалуй еще, убил бы за это.
- Таро? - господин редко заговаривал с ним, даже когда старик перешел из бараков в покои - ходить ему становилось с каждым днем сложнее. Сложнее принимать пищу, видеть и слышать людей.
- Ась? - он уже привык, что Уцуро не обращал внимания на формальности.
- Ты ведь скоро умрешь, да? - господин смерил его взглядом.
- Да уж пора бы. На том свете никто не ждет меня, господин. Поэтому, видимо, и не тороплюсь я на покой.
- Очень жаль, - глава Нараку произнес это без всякой интонации. - Меня там тоже никто не ждет. - Он усмехнулся и махнул рукой: "Ну, ступай".

Таро никогда не мог бы сказать, что господин его особенно жесток. Говорят, что в бою он был ужасен, что никогда его сердце не питало привязанности ни к одному человеку - ни разу не видели его ни с женщиной, ни с мужчиной. Он появился будто ниоткуда - на месте предыдущего главы. Говорят, что они были похожи, как две капли воды - те же светлые волосы, тот же глубокий голос и алые глаза - но Таро не застал этого. Главе Нараку полагалось носить маску, не снимая - поэтому даже старый слуга не мог бы сказать, менялось ли его лицо. Но голос его оставался таким же чистым, а спина - прямой.

Много лет назад, будучи еще подростком, он видел странное. Тогда ему доводилось сопровождать господина в сегунский дворец, где состоялся большой прием. Уцуро ел вместе со всеми, странно улыбаясь, когда подавали какое-то из блюд. Это было единственным, что он съел исправно, даже не отрывая взгляда от тарелки.
- Благодарю вас. Лучшее, что я пробовал в своей жизни, - он очаровательно улыбался, глядя прямо в глаза одному из советников, который тут же заерзал на своем месте.
Трапеза продолжилась, как ни в чем ни бывало.
- Ни смей ни кусочка со стола взять. И остальным тоже скажи, - небрежно бросил он Таро. - Сам прибью, если узнаю. А я точно узнаю.
Мальчишка не смел ослушаться страшного господина даже в мелочах.

Позже Уцуро говорил с сегуном, в разговоре безошибочно указав на предателя и настояв на обыске. Обыск и найденная переписка показали, что советник собирался устранить нескольких неугодных ему лиц.
- И... кто же был вашим сообщником? - спокойно спрашивал его глава Нараку пару дней спустя.
- Вы... должны были умереть!
Уцуро удивленно посмотрел на человека.
- Хм... я кому-то обещал умереть? Не припомню.
- Второе покушение!
- А, так та девчонка со своими ножиками - тоже была подослана вами? Вот вы глупец, раз все так легко раскрываете.
- Она вас ранила!
- Да, молодец. Мне было лень уклониться. К тому же, это удобный способ - я вернул ей назад ее же оружие, - Уцуро безмятежно улыбался.
- А как... вы избавились от еды? Я ведь своими глазами видел, как вы все съели!
- Возможно, если бы в этот момент вы так усиленно не смотрели на меня, этого разговора сейчас бы не было, - бессмертный тихо рассмеялся.
- Но...
- Хм. Через четыре часа должно было скрутить живот, потом у меня должны были начаться галлюцинации, потом... долгая, неприятная и мучительная смерть? Кажется, так должна действовать эта ваша приправа?
- Ты вы... вы двойник? - собеседник явно чувствовал себя все более неуютно.
- Нет, я же сказал, что очень хорошо различил этот чудесный вкус. Вы думаете, что я стал главой Нараку за одно умение размахивать мечом?
- У вас иммунитет к ядам?
- О да, наконец до вас дошло. Можете попробовать подсыпать мне еще чего-то - совершенно все равно, даже голова не закружится.
Таро слышал этот разговор. Он видел, как их главу не берет ни меч, ни яд... ни даже само время. Неужели... Нараку приставили руководить какого-то ками? Если они действительно существуют...

***
Таро чувствовал, что Смерть скоро придет за ним. Он прожил долгую - даже слишком долгую для человека из Нараку - жизнь.
Господин не менялся за это время. Он так же уверенно подошел к нему - последнее время слуга передвигался только до письменного стола и не выполнял уже никаких работ.
- Ты скоро умрешь, да? - он взглянул на Таро своими ясными и яркими глазами. В этот момент он скорее напоминал любопытного ребенка, хотя старик помнил, что впервые увидел его, когда сам был совсем юным мальчишкой.
- Да, господин. Смерть уже пришла в мою комнату.
Уцуро улыбнулся.
- Моей она боится, судя по всему.
- Вы это что же, никогда не умирали?
- Ни разу, - он впервые за семьдесят лет их знакомства так открыто в этом признался. - Ни от огня, ни от меча, ни от чего, - почему-то сейчас их командир улыбался как-то мечтательно и ласково. Ему явно чем-то нравилась смерть и ее возможность - он всегда приходил на похороны тех из Нараку, чьи тела подлежали похоронному обряду.
- Мы похороним тебя у самых ворот, в отдельную могилу. Хочешь? - господин обращался к Таро очень редко, как он в принципе не часто заводил разговор с людьми. Но сегодня он был особенно словоохотлив.
- Хороните, где вам угодно будет, господин. И... раз уж я умираю... хотел вас спросить, всегда думал об этом - уж не бог ли вы? Смотрел я на вас часто, и так думал: "Что, если какого-то ками поставили приглядывать за нами"?
Уцуро рассмеялся, тихо и коротко.
- Нет, не ками. Скорее уж, "дьявол", раз тебе так хочется приписать мне божественную силу.
- Ну, вы слишком добры и справедливы для дьявола, господин.
- Добр? Я не люблю людей. Боюсь вас, - Уцуро смотрел куда-то в сторону. И за жизнь убил стольких человек, сколько на тебя за всю жизнь дождевых капель не упало!
- Ну так, это понятно, такова ваша служба, вы ведь - глава Нараку.
- Я делал это до того, как попал в Нараку. Без всякой идеи - мне не нравились люди - я их убивал.
- Значит, вас, как ками, люди чем-то разозлили, - уверенно покивал седой головой Таро. - Если ками сильно разозлить, то он может и убить, и проклясть любого.
Уцуро рассмеялся.
- Ты ведь знаешь, что я рассказываю тебе это все, потому что знаю, что тебе недолго осталось? И что даже если ты решишь рассказать - мало кто верит, когда старики говорят о таких вещах.
Состав Нараку меняется часто - чаще, чем я многих успеваю запомнить...

Таро испустил дух на рассвете следующего дня. Первые рассветные лучи солнца коснулись его лица - он открыл глаза и глубоко выдохнул. Ками Войны позаботится о его душе дальше - он в это почти что верил.

@темы: писанина

---

Всегда радовался своей способности засыпать мгновенно, едва голова коснулась подушки.
Последние несколько месяцев натурально бессоница - я могу бесконечно, часами параноить, подозревать, перетирать диалоги полугодичной или даже многолетней давности, еще подозревать, сомневаться, злиться... и так половину ночи.
Чем я занят прямо сейчас.

Подозреваю, что во многом виновата моя ставшая лайтовой работа - я ведь всегда либо пахал на двух, либо на одной с интенсивностью двух. Очень много свободного времени, слишком много времени на разные размышления. В итоге я довожу сам себя и своим внутренним диалогом до крайней степени раздражения и злобы, и хер там, а не сон.

А на работу-то все равно вставать нужно, в этом вся беда.

Мне советуют снотворное, но турнир на носу, очень не хотелось бы пролететь на седативках.
Помню, как пил в прошлом году сильные таблетки от кашля - и ходил (и фехтовал, что самое провальное) просто в слоу-моушене.

---

И еще текста.
Уцуро - уже глава Нараку. Краткие зарисовки из тогдашней жизни.
Плюс оргинальные персонажи.

ТЕКСТ

Уцуро вытягивается на футоне. Рассветное солнце уже показалось на горизонте, а значит, наступил новый день. Один из бесчисленных и до издевательства похожих друг на друга дней его бесконечной жизни. В его части покоев нет ни души - ведь он не нуждается ни в какой охране. Нет такого противника, с которым бы не справился глава Нараку. Не родился тот человек, который сумел бы подарить ему смерть.
Сейчас, пока никого нет, он волен делать все, что хочет. Поэтому бессмертный переворачивается на бок, еще раз зевает и наконец поднимается на ноги. Его комната невелика - циновка, футон и письменный стол рядом - больше ему нет нужды ни в чем. Уцуро ест пару раз в день - в основном для порядка и собственного удовольствия - еда бывает довольно неплохой. Во время войн и личной охраны правительства он забывает даже об этом.
Сегодня - день обхода всех территорий. Привести себя в порядок, выйти на плац, осмотреть инструкторов, обойти новобранцев и совсем юных учеников - обычно сирот, для которых навечно стать убийцей - скорее благо, чем наказание. Такие же маленькие, всеми брошенные отщепенцы, каким много веков был и сам глава организации. У них нет прошлого, нет и будущего - они учатся убивать, учатся быть вхожими в любые двери. Уцуро никогда не говорил, но ему нравились именно такое - наблюдать, как запуганные грязные дети становятся первоклассными воинами. Многие из них, правда, не доживали даже до зрелого возраста - их хрупкие тела быстро погибали на полях сражений. Иных же забирали болезни. Уцуро избегал лишних разговоров с подчиненными - да и большинство из них никогда не начало бы заговаривать первыми.
Глава Нараку ни раз замечал, как при его появлении затихают все разговоры, как на месте улыбок возникают непроницаемо-строгие или подобострастные лица. Они боятся его, как всегда. Как все люди боялись Дьявола.
Мужчина один обходит все свои владения, спокойно улыбаясь при виде обучений, построений, внимательно читая сводки и слушая отчеты офицеров. Спускается в подвалы - там Нараку держат заключенных. На самом деле, тут всегда мало народа - беглые преступники, чья судьба еще не решилась. Нараку - не палачи. Большинство заключенных, согласно заданию, поймали живыми. Скоро за ними приедет другой отряд и отвезет их в Киото, дабы предать суду.
Уцуро делает шаг и морщится, словно от боли. Какая-то девчонка, которая увязалась за ним с плаца - а начальник делал вид, что не замечает ее присутствия - обеспокоенно смотрит на него. Дикий, безумный и полный отчаяния крик раздирает уши. Уцуро ненавидит такие крики. Это не похоже на боль и ор умирающего - о нет! Из всех самых омерзительных звуков, которые могут издавать люди, этот, пожалуй, наихудший.
Глава Нараку, не думая, ускоряет шаг. Это выводит из себя. Безошибочно находит нужную камеру, пинком ноги выбивая дверь и легко, будто в танце, вытягивая руку вперед. От этого движения человек, стоявший за дверью, отлетает к стене, крепко прикладываясь затылком о каменный фундамент.
- Скажи мне, для чего существует отряд работы с заключенными? - Уцуро оглядывает второго человека, который лежит распластанный на циновке. Судя по всему, у него вырван язык, а ранее было сломано несколько пальцев, и один размозжен.
- ... содержать их до прибытия охранной группы из столицы.
- Верно-верно, - глава Нараку нежно улыбается и наклоняет голову. - А теперь покажи, где написано, или кто сказал тебе, что мы, Нараку, кого-то пытаем?
- Это - насильник. Он должен сдохнуть... - робко бурчит подчиненный.
- Не мне ли лучше знать, кто должен, а кто нет? По мне, так вы все тут должны сдохнуть. - он внимательно смотрит на солдата, который покорно остается лежать на полу, не смея шевелиться. - И поверь, захоти я этого - каждый из вас уже лежал бы тут мертвым. Даже не поняв, что с ним произошло.
Голос Уцуро стал почти ледяным.
- Мы убиваем тех, кого должно убивать. Правительство и я решаем, кто заслуживает кары. Убивая - убивай их быстро. Он издавал омерзительные звуки...
Преступник лил слезы, уткнувшись в циновку и тихо всхлипывая. Уцуро неожиданно пнул его - зная силу главы Нараку, совсем тихонько.
- Ужасные звуки издаете вы, люди. - Он присел на колени. - Какие вы злобные и страшные... - "пострадавший" с ужасом смотрел ему прямо в глаза, будто завороженная мышь смотрит в глаза кобры.
- Не бойся, тебя вылечат и казнят уже в столице, - тон начальника Нараку стал мягким и дружелюбным. Говорить, правда, уже не сможешь, но у меня тебя не тронет никто. Ты, - и мужчина повернулся к подчиненному, - отправляйся в карцер. До ночи. И... пожалуйста, не издавай больше звуков... минимум неделю. Считай, что это наказание от меня.
Уцуро недовольно поморщился, будто бы у него заболела голова.
- Я... спасибо вам, Уцуро-сама...
- И да - тут ты больше не служишь. В следующую битву пойдешь в авангарде. Выживешь - будешь прощен совершенно. Слишком долго сидел тут в застенках, сам поди с ума здесь сходишь, - и бессмертный оглядел закопченные стены камеры, единственным источником света в которой были сальные и дымящиеся свечи.
- Все на этом.
***

Цукико стояла, не шевелясь. Он был прекрасен. Прекрасен, как герой какого-то старого романа. Казался таким холодным, таким недосягаемым... и даже не замечал, как она следует за ним под видом охраны. Кстати, интересно, почему он всегда ходит один? Он не боится, что какие-нибудь шиноби нападут на него, окажутся быстрее и... лишат жизни?!
Цукико наблюдала за господином не первый год - с тех пор, как началось ее обучение в Нараку. Вот уже десять лет минуло - а господин оставался все так же статен, все так же блестели длинные пшеничного цвета волосы за его спиной, все так же нежно и будто беззаботно улыбался он через маску - отличительный атрибут главы Нараку.
Они вышли на солнце, и он слегка сощурился при виде его лучей. Она...
- Ты чего ходишь за мной? У тебя совсем нет никаких дел сегодня, Цукико?
Ух ты, он помнит ее имя! Сам Уцуро-сама!
- Я... решила сопровождать вас... господин... - лицо девушки предательски покраснело.
Мужчина внимательно посмотрел на нее и устало выдохнул.
- Ты брось это. И эти дурацкие письма, что ты написала... зря ты это думаешь про меня.
- Но... я не думала, что вы догадаетесь... у вас, верно, много женщин...
Уцуро тихо рассмеялся. Тихо и нежно - Цукико не верилось в такие моменты, что этот человек убил больше народу, чем дней она прожила в своей жизни. Девушка ни разу не видела, как сражается их командир, но даже старейшие в Нараку говорили, что он не ведает жалости - ни к врагу, ни к подчиненным, ни к себе самому. Быстрее ветра, холодней и безразличнее, чем клинок в руках наемника. Вот таким он был.
Что же делать, если сердце девушки в его присутствии начинало биться сильнее? А его загадочная история только увеличивала ее интерес.
- Вы... вы кажетесь мне таким... одиноким? - неловко выпалила он.
- Ну да, - Уцуро оказался невозмутим. - И это не значит, что я считаю свое положение плохим.
Ты молодая, сильная женщина. Тебе этого точно не нужно, - он явно хмурится и насмешливо пожимает плечами.
Его рука... оказывается... такая теплая... Цукико не очень хорошо поняла, как это вышло, но секунду спустя после своего неосторожного прикосновения уже стояла с вывернутой за спину правой рукой, шипя от боли.
- Ненавижу такие штуки, - будто выплюнул, грубо и зло, ее господин. И тут же отпустил, неловко кинув: "Извини".
- Это... вы...
- Все, марш по своим делам! Не делай так больше - и все будет в порядке, - заметно было, что ему самому было несколько неловко за такую выходку. А ей - еще больше.
Он был адски быстр, чудовищно силен, и, как видно, ненавидел прикосновения на каком-то глубинном, рефлекторном уровне.

Цукико хоронили спустя три года. Она так и не прикоснулась больше к своему господину, так и не увидела его на поле боя.
Уцуро поджег их общий костер - на нем лежали тела - ее и еще двенадцати погибших в последнем бою. Ее имя он помнил.
Занятные, слишком хрупкие люди. Отдают свои короткие жизни за что попало.

@темы: писанина

---

Все настолько днище, что более днищенски сложно и придумать.
Пиздец, не месяц, а сплошной парад хуеты.
Ни одного нормального момента, разве что за исключением московско-питерско-посадских встреч с друзьями и родней.
Все остальное - сплошное и непрерывное дно, разочарования и пуд дерьма просто.

Я надеюсь, этот ебучий год скоро кончится уже.

---

Про перерожденного Уцуро текст.
Зарисовка про его похождения с Гинтоки.
Воот))

ТЕКСТ

Острый прут протыкает кожу на пояснице, проходит вверх по позвоночнику, смертельно-больно разрывая ткани, выходит наружу возле шеи, оставаясь почти полностью под кожей. Человек грубо смеется, потягивая прут ровно вверх, приподнимая на рвущейся коже. Пьяно, тупо хохочет, брызгая слюной и источая запах забродившего пойла и пота.
Он кричит-кричит в его руках, срывая голос от боли и ужаса...
Кричит, вскакивая и выпрямляясь слишком резко, ощущая, как бешено колотится сердце в груди. Заводит руку на спину, ощущая чистую и свежую ткань рубашки, поднимает глаза...
- Эй, тебе еще снится всякая хрень? - Гинтоки, лохматый и заспанный, обеспокоенно глядит на него. - Да полно тебе, в следующий раз просто наподдай как следует тому, кто схватит тебя в этом сне.
Мальчишка глядит на него огромными, темно-алыми глазами, в которых стоят слезы и бесконечный ужас.
- На, - Гинтоки протягивает кружку с водой. - Пока я тут, с тобой, никакой засранец к тебе даже не подойдет, будь спокоен.
Ребенок послушно делает пару глотков и отдает кружку назад.
- Мы все догадывались, что твоя жизнь была непроста, но тогда и не думали, насколько, - мужчина осторожно дотрагивается до волос подопечного. Тот не возражает и даже не шевелится.
- Ложись спать. Давай... - Гинтоки принимает странный вид, становясь до смешного милым. - Давай, закрывай глазки, ложись поближе к костру, и я буду тебя сторожить, - тянет он.
Ребенок улыбается ему в ответ, утирая рукавом слезы. - Если ночью тебе приспичит отлить, просто ткнешь меня в бок, и я опять буду сторожить, - он говорит обеспокоенно и успокоительно одновременно, явно и заметно теряясь при своем спутнике.
Через минуту он уже сонно сопит, упав на одеяло рядом с ребенком. Мальчишка щурится на костер, тяжело вздыхает и ложится поближе. В этот раз ему не снится ничего.
Наутро они снова отправились в путь - он не знает, куда и зачем направляется Гинтоки - просто следует за ним, куда бы тот ни пошел. Этот парень сразу показался ему чем-то знакомым. Только вот сложно сказать, чем именно. Он всегда разговаривает с ним негромко, бывает до жути смешным и довольно сообразительным. Учит его фехтовать - впрочем, это дается мальчишке без особого труда - иногда он уворачивается или делает хитрые уходы просто по инерции, даже не задумываясь над этим. Его воспитатель в такие моменты делается серьезным, понимающе кивает головой.
- А вот такую штуку ты мне показывал, - иногда рассеянно бросает он.
Но мальчик ни о чем не спрашивает - Гинтоки странный.
Иногда он думает, что он должен быть сильно младше его самого. Совсем ребенком, и что это он должен опекать и оберегать его, не наоборот.
Гинтоки показывает ему растения в лесу, учит ловить рыбу и охотиться на разных животных. Впрочем, последнее у него не очень хорошо выходит. В самые страшные ночи он всегда приходит и ложится поближе, охраняя покой ребенка.
Ему постоянно снятся пытки и убийства. Бывают сны, в которых никто не трогает его самого - но он, уже взрослый, высокий и с длинными волосами, убивает бесконечно. Убивает и убивает, режет, колет, блокирует удары, разбивает головы безликих людей голыми руками. В такие ночи маленькое сердце его сжимается от бесконечной, непонятной тоски и одиночества. Он не вскакивает в страхе, но весь день после этого ходит еще задумчивее, чем обычно, непонимающе разглядывая маленькие детские ладони, отказывается от уроков или вовсе уходит один в лес.
Гинтоки не особенно ищет его - ребенок сам старается не терять его из виду.
С неделю назад его воспитатель ни на шутку испугался - когда он споткнулся и упал с довольно высокой скалы. Он потом смеялся над ужасом в глазах Гинтоки, который глядел на зияющую дырку в пробитом затылке. Это было чертовски больно, но через несколько минут на голове наросла новая часть черепа, после - кожа, после отросли светлые волосы.
- Какой я идиот, какой идиот! Будь ты другим, ты бы помер со мной давно, - Гинтоки извиняющеся смотрел на мальчишку, нервно почесывая в затылке.
Ребенок махнул рукой, и тут неожиданно Саката прижал его к себе, гладя по месту, несколько минут назад истекающему кровью.
- Прости меня, - выпалил Гинтоки и почему-то отвернулся.
Он был всегда теплым и вел себя, то храбрясь, то извиняясь за какие-то непонятные вещи.
Иногда они ночевали в постоялых дворах - это не очень нравилось мальчику. Там было много людей, некоторые из них хотели разговаривать с ним.
- Не-не, он немой у меня, - парировал обычно Гинтоки. Потерял родителей, с тех пор не говорит, - врал он с уверенным видом.
- Мой брат, - говорил он иногда. - Мамочка с папочкой наши погибли на пожаре, - и делал очень скорбное лицо. Мальчишка тоже пытался сделать скорбное лицо, хотя при взгляде на Сакату в такие моменты его разбирал смех.
- Это от нервов, - тут же пояснял старший. Сильное потрясение для моего Шойо.
Имя это казалось тоже очень знакомым и нравилось ему.
Иногда Гинтоки называл его "Уцуро", и это неизменно наводило печаль.
Чаще всего он просто говорил ему безличное "ты", и ребенку вполне нравилось это.
Самое интересное на постоялых дворах - это столовая. Гинтоки, ворча на "неподъемные цены" обычно покупал ему рамен со свининой и резными звездочками в бульоне, или собу, или рис с кусками курицы.
Иногда они гуляли по двору. Мальчишке казалось, что он не узнавал, скорее вспоминал это все.
Самым странным было то, что он вспоминал Гинтоки. Не взрослого мужчину, который так старательно и неловко заботился о нем, а совсем мальчишку, угрюмого и немного ленивого, всегда такого же смешного и... почему-то донельзя привычного для него.
Он всегда немного неправильно держал меч, прихватывая рукоять большим пальцем. Откуда-то ребенок помнил эту привычку. Однажды, во время тренировок, он прямо указал ему на руку и поднял палец.
Гинтоки удивленно расширил глаза, как-то странно посмотрев на воспитанника.
- Ах да, я всегда забываю... - рассеянно и медленно протянул он.
Солнце клонилось к закату. Маленькие ноги мальчика быстро уставали, поэтому иногда Гинтоки просто сажал его на спину и так и продолжал свой путь. Он был совсем нестрашным, - откуда-то Шойо помнил, что людей лучше остерегаться и не заговаривать с ними первым. А раз уж заговорил - то первым следует и бить, пока они не начали атаковать.
Прохожие и прислуга в постоялых дворах были улыбчивыми и милыми. Они всегда улыбались ему, иногда дарили маленькие конфетки или трепали по голове. Последнее Шое не особенно одобрял, всегда стараясь увернуться или скрыться за спину Гинтоки.
- Такой милый у вас братик, стесняется,.. - обычно отвечали ему на это, а Саката немного гордо качал головой, как бы говоря "да, самый милый ребенок из тех, что вы могли видеть".
Шое много смеялся с ним. Много улыбался. Он понятия не имел, куда ведет этот долгий путь. Но ему и не хотелось, чтобы он заканчивался.

@темы: писанина

---

*ГРОМКО ОРЕТ*

Ого блять, вот уж черная-чернейшая полоса.

Умер отец, сокращают с работы, переодические траблы на "личном" фронте, и еще несколько хуйней, непосредственно меня не касающихся, но все равно.

да хватит уже с меня, что за пиздец делаетсяяяя.

---

Бегаю по нотариусам, изредка встречаюсь с друзьями (за что им большое спасибо!))

У батюшки моего такие тут тайны Мадридского двора, что ого-го!
Где правда, где вымысел - сам черт ногу сломит.

До этого я был в охуении, а потому ничего и не писал об этом. И сейчас не хочу особенно много говорить, хотя теперь могу внятно и без истерик, да.
Но зачем.

---

Я таки пролюбил возможность вступить в Клуб!
Сегодня - официально.)

---

Все, о чем я договаривался, остается в силе.
Второго числа совершенно внезапно и непредсказуемо сообщили мне.
Блядь, я до последнего думал, что это очередной пизданутый прикол, прямо до последнего не терял толики надежды, но нет.

---

Ровно шесть лет назад я шел на работу и встретил Кусю.
С того самого момента моя жизнь перевернулась на 180 градусов.))
Ни о чем не жалею.

Нынче Куся толста, солидна, все такая же хулиганка и задира.) Но стала горааздо спокойнее - её можно погладить и не огрестись! Теперь вместо "порву в мясо", она предупреждающе берет руку в зубы, не сжимая.

---

У меня бесконечно свербило совсем коротко постричься.
Потом остричь челку.
Я нашел компромисс, вопреки голосам разума от друзей и ентов.

Я ПОСТРИГ ПОЛЧЕЛКИ.
Божечки.
Ну вы понимаете, что я не могу вот так взять и отпустить мысль, коль скоро она меня одолела?

И да, на этих фото я ее выпрямил. А я не буду прямить ее каждый день. Я понял этот в тот же момент как до меня дошло, что я планировал отчекрыжить меньше, чем отчекрыжил, аррр

Да, ниже вы можете лицезреть мою морду с обкромсанной челкой. С ее половиной.
Зато остальные волосы длинные и, к слову, гипермягкие на ощупь.
Фото зашакалено в высшей степени, варнинг!

---

- Вот Уцуро - явный гуманитарий ведь!
- Я тоже так думаю, но...
- Помнишь, много раз говорилось, что Шое учил детей чтению, письму и фехтованию! Ни разу не сказали, что он учил их каким-нибудь точным наукам! А еще с книжкой постоянно ходит, читает много. И явно не учебник по физике, судя по его мечтательному выражению.
- Ну да, по нему вообще видно, что гуманитарий. ^_^

---

Пару месяцев хочу постричь челку.
Фигня в том, что она у меня была в школе и ранние годы универа.
И с моей длинной и узкой мордой такая прическа сочетается идеально, я прям красавчик...
пока она прямая!

С тех пор я сильно обленился и расчесываюсь-то не каждый день (тип чтобы волосы лежали аккуратными кольцами, но часто мне банально лень).

На мои волосы это требует мытья дважды в день, соответственно укладки, выпрямления утюжком, обязательно лак или гель (ии еще более быстрое загрязнение).
Плюс местный климат - я конечно его обожаю: всегда ветер, морской бриз, внезапные дожди (не стебусь, Владик - просто воплощение идеального климата для меня, я даже зиму терплю, в которую сильные морозы редки и снегопады прикольные и не так бесят).

Но. Любая укладка идет в пень. Сезон ливней, сезон тайфунов, ветер-ветер-ветер.

Нарастить что ли?

---

Капля за каплей
Черный яд отравил
Слабую душу

Черные мысли
Спать не дают ночью,
Радоваться солнцу

Одно лекарство -
Разрубить тот узел,
И выйти напрочь

Туда, где светит солнце.